Одна из них была врачом-терапевтом, вторая – искусствоведом, третья – преподавателем в гуманитарном институте. Врач, Вера, была самой стройной высокой, стильно одетой, брюнеткой с серыми глазами. Она носила туфли на высоких каблуках, темные солнцезащитные очки. Яркий макияж не делал ее лицо моложе, наоборот, подчеркивал солидный возраст, от которого уже было трудно спрятаться. Ни яркая косынка, ни броская модная сумка, ни обтягивающие брюки – ничего не могло скрыть надвигающийся пенсионный возраст. Тем не менее, про таких женщин говорят, что годы их не берут…

Не берут, так не берут…

Надежда, крашеная блондинка с голубыми глазами, дама с высокой полной грудью, всем своим видом доказывала, что именно только она всех в состоянии научить жизни. Ее твидовый костюм классического покроя на все времена, ортопедическая правильная обувь «для тех, кто уже умер», блузка с жабо и камеей, безымянные пальцы, унизанные кольцами с огромными фиолетовыми полудрагоценными камнями – все это должно было демонстрировать мощь постсоветского высшего образования.

А вот Любовь, проработавшая всю жизнь в музее среди шедевров мирового искусства, не пыталась подчеркивать свой возраст нарядами и косметикой. Она предпочитала натуральность. Бог наградил ее благородной черно-белой эффектной сединой, густыми волосами, короткая стрижка делала ее очаровательной. Фигура ее не поменялась за долгие годы, она по-прежнему была изящной женщиной, но не сухой. Карие глаза в длинных черных ресницах были главным украшением лица, тем, что сразу притягивало людей, а спокойный взгляд, милая улыбка, неброские наряды делали это притяжение доступным.

Женщины дружили со школы, они любили и принимали друг друга такими, какими они являлись, со всеми недостатками и достоинствами. Что и говорить – Вера, Надежда, Любовь…

Вера первой решила изменить тон встречи:

– Девчонки! Все эти жалобы мы уже тысячу раз жевали. Давайте поговорим еще о чем-то сокровенном, новом для каждой из нас. Хочется интриги, секретиков. В кои веки можем открыться друг перед другом. Я готова быть первой.

Надежда строго посмотрела на самую легкомысленную подругу:

– Ой, ой! Неужели новый поклонник? Тебе скоро пора будет подбирать жениха внучке, а у тебя в голове опять мужчины. Ни пандемия, ни размер пенсии тебя не останавливают. Ну давай, выкладывай! Кто это? Надо было с этого начинать, а потом бы ты жаловалась на своего Вадика.

Вера кокетливо добавила:

– Сейчас очень модно сопровождать встречи с друзьями ролевыми играми. Надь, ты же у нас всегда с молодежью, ты это прекрасно знаешь. Я предлагаю вот такую игру. Девочки! Мы только что осудили своих мужей, наговорили, бог знает чего… А теперь, пусть каждая из нас расскажет один случай из своей жизни, который окончательно убедил бы нас продолжить жить со своими мужьями. Наденька, Любочка, как вам, слабо такое откровение?

Люба посмотрела на Веру, улыбнулась и добавила:

– Все рассказы должны быть короткими и исторически укладываться в последние пять лет.

Надежда окинула подруг взглядом строгого преподавателя, надела свои очки:

– Вот, какие же вы, старые дуры! Ну ладно… Период старческих маразматических воспоминаний надо продлить на пятнадцать лет без указания дат и в расчете на вашу богатую фантазию. Это мое условие. И еще одно – никого не перебивать, вопросы не задавать, а потом забыть все рассказанное навсегда. А так как у вас истории явно длиннее, чем у меня, предлагаю заказать горячее, еще чайничек вашего модного имбирно-облепихового чая, десерт, кофе. А я, пока вы будете откровенничать, напрягусь и вспомню что-нибудь «бомбическое» из жизни скромного рядового преподавателя.