– Он тоже был слишком большим, и никто не хотел с ним играть.

– Дети хотят с тобой играть, – возразила Даша.

– А Сережка не хочет.

– Сережка – это особая статья! Он ревнует. Ему хочется, чтобы я была только его. А я теперь и твоя тоже.

Повеселев, Данил подхватил:

– А я твой! Твой хороший, да?

– Самый хороший, – убежденно сказала Даша. – Знаешь, что я думаю? Мне крупно повезло с тобой.

За работу Данил получил две банки сгущенки и, несмотря на Дашины уговоры положить все в пакет, до самого дома нес их, прижав к груди.

– Это нам с Сережкой, – радостно заявил он, не успела еще заведующая отойти.

Она понятливо подхватила:

– Ваш сын, наверное?

– Сын, – поторопилась сказать Даша, прежде чем Данил выдал что-нибудь непостижимое для чужого человека.

Когда они вышли из садика, он похвастался:

– А я знаю, от чего рождаются дети.

– Да ну? – искренне изумилась Даша. – Откуда ты знаешь?

Он забавно подергал плечами, не выпуская металлические банки:

– Вспомнил. Это от того, что мы делали сегодня ночью. Правильно?

– Ну, правильно, – подтвердила Даша, не представляя, что еще сказать.

– Значит, будет еще один сын?

– Нет, мой хороший, не будет, – с сожалением ответила Даша.

Чтобы не встречаться с его бесхитростным взглядом, она принялась сосредоточенно проверять замки на сумке с камерой. Всё было в порядке, но она перепроверила их дважды.

Данил даже остановился. Мороз заставлял его морщиться, и все лицо искажалось болезненной гримасой. Даша не могла этого видеть.