Рой вырос в этом районе, среди здешних улиц, среди здешних преступников. Иногда отец чуть ли не скороговоркой перечислял ему их имена – толкающих наркоту или содержащих публичные дома семейств, нечистых на руку антикваров, торгующих крадеными драгоценностями и мебелью, и барыг рангом пониже, не брезгующих телевизорами и CD-проигрывателями.

Некогда это была деревня контрабандистов. Затем Георг IV построил здесь дворец, всего лишь в нескольких сотнях ярдов от дома своей любовницы. Почему-то Брайтону так и не удалось избавиться ни от своего криминального прошлого, ни от репутации места, подходящего для тайных свиданий по выходным. С другой стороны, подумал Грейс, эти извечные ярлыки наделяют городскую агломерацию Брайтон-энд-Хов преимуществом перед прочими провинциальными курортами Англии. Он щелкнул поворотником и свернул с объездной дороги.

«Грассмер-Корт» представлял собой многоэтажный дом из красного кирпича. Он был построен примерно лет тридцать тому назад и располагался в престижном и фешенебельном районе Хова. Фасадом здание выходило на шоссе, а задней стороной – на теннисные корты. Основной контингент жильцов составляли успешно делавшие карьеру холостяки в возрасте от двадцати до тридцати лет и обеспеченные пожилые люди. Риелторы в рекламных проспектах наверняка позиционировали «Грассмер-Корт» как «дом твоей мечты».

Закутанный в пуховик Гленн Брэнсон – высокий и чернокожий, с головой лысой, как метеорит, – поджидал Роя на крыльце, разговаривая по мобильнику. В данный момент он больше смахивал на наркодилера, нежели на полицейского. Грейс улыбнулся: внушительная мускулистая фигура коллеги, результат многолетних упорных занятий в тренажерном зале, неизменно вызывала у него в памяти шуточку телеведущего Клайва Джеймса об Арнольде Шварценеггере: дескать, он выглядит как презерватив, набитый грецкими орехами.

– Здорово, старый мудрец! – поприветствовал его Брэнсон.

– Хорош уже прикалываться, я всего лишь на семь лет старше тебя! Однажды тебе стукнет столько же, и тогда ты уже не будешь так веселиться, – ухмыльнулся Рой.

Они ударили друг друга ладонями, и Гленн с озабоченным видом заметил:

– Хреново выглядишь, это я на полном серьезе говорю.

– Не всякая слава одинаково полезна.

– Слава? Ах да, от моего внимания не ускользнуло, что этим утром газетенки отвели тебе пару квадратных дюймов…

– Как и от внимания всех остальных на нашей планете.

– Слушай, братан, для старичка ты слишком уж туповат.

– Туповат?! Это еще почему?

– Ох, Грейс, когда же к тебе придет хваленая стариковская мудрость? Продолжай и дальше так же высовываться – и в один прекрасный день тебе башку-то и оттяпают. Иногда мне кажется, что большего придурка я в жизни не встречал.

Гленн отпер входную дверь и шагнул внутрь.

Последовав за ним, Рой отозвался:

– Вот спасибо, по части ободрения тебе нет равных. – Затем он поморщился. Даже с завязанными глазами всегда можно догадаться, что находишься в стареющей многоэтажке. Характерный запах исшарканных ковров, поблекшей краски, готовящегося варева за одной из дверей.

– Как твоя вторая половина? – поинтересовался Грейс в ожидании лифта.

– Лучше не бывает.

– А детишки?

– Сэмми – просто чудо. А вот Реми превращается в кошмар. – Брэнсон нажал в кабине нужную кнопку.

Помолчав пару секунд, Рой произнес:

– Гленн, дело было вовсе не так, как расписала пресса.

– Братан, я в этом нисколько не сомневаюсь, потому что знаю тебя. А вот журналюги тебя не знают – да даже если бы и знали, им ведь начхать. Этим стервятникам только и нужно, что поднять шумиху, а тебе достало тупости предоставить им повод для этого.