В субботу вечером Эрин, несмотря на все мои протесты, опять принялась угрожать, что силком вытащит меня из общаги. На этот раз мы втроем должны были нагрянуть в клуб по фальшивым удостоверениям.

– Забыла, как закончилась для меня прошлая вечеринка? – спросила я.

Эрин сунула мне в руки облегающее черное платье. Разумеется, она не могла ничего помнить. Я ведь ей не сказала. Знала она только то, что я рано слиняла.

– Жаклин, детка, это трудно, не спорю. Но Кеннеди может слишком много о себе возомнить. Ты не должна из-за него превращаться в монашку, не должна бояться встречаться с незнакомыми людьми. Боже мой, это же здорово – снова выйти на охоту! Вокруг все новое, неизведанное, полно заманчивых возможностей – только руку протяни. Если бы я не втюрилась в Чеза так сильно, я бы тебе даже позавидовала.

В описании Эрин поход в клуб представал экспедицией на экзотический континент. Я совсем не разделяла ее восторга. Мысль о новом парне вгоняла меня в депрессию.

– Эрин, мне кажется, я еще не готова.

– Ты и на прошлой неделе так говорила, но все же было нормально! – Тут она, нахмурившись, призадумалась, и я в сотый раз чуть было не рассказала ей про Бака. – Хоть ты и ушла так рано.

Платье, которое я категорически отвергла, отправилось обратно в шкаф. А я прикусила язык, опять упуская возможность все выложить. Не знаю почему, но признание будто застревало у меня в горле. Наверное, я боялась, что подруга придет в ярость. А еще я боялась (хотя это и казалось мне менее вероятным), что она не поверит. Ни та ни другая реакция меня бы ни порадовала. Хотелось просто все забыть.

Я с раздражением подумала о Лукасе: его присутствие на лекциях по экономике никак не позволяло мне избавиться от тяжелых воспоминаний. Для меня он был неразрывно связан с той ужасной ночью. В пятницу он, кажется, совсем на меня не смотрел. Несколько раз я оборачивалась: вместо того чтобы конспектировать лекцию, он что-то рисовал черным карандашом. Лицо у него было сосредоточенное. Как только занятие закончилось, Лукас засунул карандаш за ухо и, ни разу не оглянувшись, первым вышел из аудитории.

Эрин прервала мои раздумья:

– Вот это будет тебе в самый раз. – Она достала из шкафа облегающий сиреневый топ с глубоким вырезом и, сдернув его с вешалки, кинула мне. – Надень с обтягивающими джинсами и с теми грубыми ботинками, в которых ты похожа на подружку гангстера. Получится круто – во всяком случае, подойдет к твоему нынешнему стилю «со мной шутки плохи». Ты, конечно, должна одеваться так, чтобы привлекать парней, но наряжать тебя как принцессу, по-моему, бесполезно. Ты ведь все равно начнешь бросать сердитые взгляды и раздраженно закатывать свои голубые глазищи, так что все пацаны струсят и убегут.

Я вздохнула, а Эрин, смеясь, сама влезла в забракованное мною черное платье. Она знала меня слишком хорошо.

Я потеряла счет бокалам, которые подсовывала мне подруга. Эрин говорила, что если она за рулем, то я должна пить за двоих.

– Эти красавчики не для меня, как и спиртное, а вот тебе я времени зря терять не позволю. Допивай свою «Маргариту», кончай хмуриться и погляди на того чувака. Авось сообразит, что от него не убудет, если он пригласит тебя потанцевать.

– Я не хмурюсь! – нахмурилась я и, послушно опрокинув в себя содержимое бокала, скривила физиономию.