Не сказать, что поутру Ксения Иванова проснулась другим человеком. Она лишь стала собой прежней – «командиршей». Розовые очки разбились вдребезги, и возлюбленный предстал во всей красе: лодырь, эгоист и пьяница, у которого нет ни друзей, ни приятелей – одни собутыльники. Копаться в себе, анализировать факты прозревшая не собиралась – зачем? Стоило просто прекратить отношения, но сделать это постепенно, чтобы избежать бурных разборок, душещипательных бесед с родителями и не слышать Лялиного победного «Я же говорила – бросай!» Всё незаметно должно сойти на нет.

На деле это оказалось сложней. Стас тут же почувствовал холодок в отношениях. Подруга не появлялась в его комнате, вдруг сообщила, что готовится к экзаменам в институт, а потому очень занята. Завидев на улице его родню, переходила на другую сторону.

Теперь встречи молодых людей ограничивались короткой пустой болтовней около подъезда, но отпускать «добычу», а тем более её кошелёк, Станислав не собирался. На какое-то время он даже бросил пить, божился, что устраивается на завод слесарем, и умолял вернуться. Потом уговоры сменились угрозами, и, наконец, отвергнутый жених принялся давить на жалость. Он так натурально, со слезой в голосе клялся в вечной любви, что Ксения на минуту засомневалась: может, не врёт? Хотя здравый смысл подсказывал: если мужчина между любимой и глотком портвейна выбирает вино, вряд ли тут можно рассуждать о высоких чувствах. Исчерпав все возможности, Стас объявил: если бессердечная не одумается, он покончит с собой.

Пришлось поделиться опасениями с Лялей. «Да это же трус и подонок, – уверяла та, – он просто запугивает тебя».

Мещерский словно подслушал разговор подруг. Подловив в очередной раз бывшую невесту, он скривил губы в горькой усмешке: «Ты сомневаешься, что я на это решусь?» Глаза налились слезами сострадания к себе, плечи опустились. «Прощай!» – прошептал экс-жених и, загребая ботинками песок, горестно поплёлся прочь.

Ночью Ксюше не спалось. Тяжёлые мысли заставляли учащённо биться сердце: если такое случится, жить с грузом вины будет невмоготу. Под утро девушка даже соскочила с кровати, чтобы бежать на помощь, но рассудок опять одержал победу: нужно стоять на своём, иначе шантаж не прекратится.

Тревога не проходила. Как только на работе выдалась свободная минутка, почтальонша набрала номер Ляли – узнать, нет ли новостей. «Да успокойся, – засмеялась та, – видела я его сейчас. Сыт, пьян и нос в табаке. Нашла о ком переживать!»

Наталья Николаевна и Виктор Романович догадывались, что происходит, но ни о чём не спрашивали дочь: захочет – поделится сама. Та помалкивала. За сутки повзрослев, она сгорала от стыда, вспоминая свои слова и поступки, но признаться в этом не хотела.

Выручила бабушка. Она прикатила из деревни погостить и очень интересовалась судьбой Светы – вот-вот двадцать исполнится, под венец пора. Старшая внучка старалась избегать этой темы. Да и что отвечать, если на данный момент кандидатов в мужья не наблюдалось? Грозная бабуля, которая делала вид, что она не в курсе семейных дел, переключилась на Ксению: «А ты, малявка, не вздумай влезть без очереди. Негоже, чтобы младшая сочеталась браком вперед старшей! Иначе той век в девках куковать! И не кривись! – заметив ухмылку, повысила голос пожилая женщина. – На твою пору кавалеров хватит». В ответ хитрая девица погасила улыбку, похлопала кукольными ресницами и, словно подчиняясь приказу, уступила: «Так и быть, не пойду за Стаса. Подожду лучший вариант».

В квартире воцарился покой. Родители не сердились на дочь. «Каждый имеет право на ошибку, – рассудили они, – тем более наша девочка такая юная и неопытная». Как по заказу, Света вскоре встретила Кирилла и даже получила предложение, но принимать его не спешила. Хотя Ивановы-старшие выбор одобряли.