– «Норма»? – Воскликнула Марина. – О боже, черт возьми, да!

– Думаю, что да, – сказала Лиза. – А что у «Нормы»?

– Только лучший завтрак в городе, – сообщила Марина. Ее беспокойство о Мише исчезло, когда она бросилась по коридору в свою комнату переодеваться.

Я рассмеялась и последовала за ней. К счастью, я смогла влезть в одежду Марины и Лизы, несмотря на то, что у меня был в отличие от них совсем другой вкус в нарядах. Но в октябре для Нью-Йорка их одежда была вполне подходящей.

Поздний завтрак был божественным. Как и все выходные, когда мы с Лео развлекали их в пляжном домике. Было так мило и хорошо, что я почти забыла, что приехала сюда работать. Но стоило взять выходной, чтобы побыть с ними. И я не была готова к тому, что они уедут, когда придет время.

Лиза продолжала смотреть на меня так, словно знала меня лучше, чем я сама себя. Она пыталась дать мне совет, как нужно вести себя непринуждённо. Конечно, хотя именно она предложила мне это, она не предполагала, что я соглашусь.

Я поручила ей присматривать за Мариной. Из-за того, как она разговаривала и хандрила, я боялась, что они с Мишей снова будут вместе. Школьная любовь и все такое. Хотя Марина и говорила, что этого не произойдет, что она будет сильной. Бла-бла-бла. У меня было предчувствие, что она вернется к нему к концу недели после того, как он продолжит писать чушь в сообщениях, которые посылал ей все выходные.

– С ней все будет в порядке, – сказал мне Лео позже. – Она сильнее, чем ты думаешь.

– Я знаю, что сильнее, просто до сих пор воспринимаю ее своей маленькой младшей сестрой. С этим трудно смириться.

– У меня нет младшего брата, но именно так я отношусь к сестрам Марка. Они для меня как семья. В большей степени, чем моя собственная семья большую часть времени.

Я удивилась, что он вообще заговорил о своей семье. Я знала, что он не в очень хороших отношениях с родными. Он не разговаривал с матерью и ненавидел своего брата, напоминавшего крушение поезда. Я ничего не знала о его отце. В Париже он сказал, что хочет другую семью и другую жизнь. Очевидно, он работал над этим в течение последних шести лет, по крайней мере, скрываясь от всего этого, будучи профессором. Но Верхний Ист-Сайд казался мне почти бандой. Как только ты попадал в это общество, оно не выпускало тебя.

– Ты часто с ними общаешься?

За секунду его лицо из открытого стало совершенно пустым.

– С моей семьей? Нет.

– Понимаю. – Я чувствовала, когда надо надавить, а когда отступить. – Я тоже. Хотя, по-моему, я и раньше ошибалась в Марине. Может просто подпитывала свое собственное разочарование потому, что не казалась такой идеальной рядом с ней.

– Она выглядит великолепно. Тебе повезло, что у тебя есть такая сестра, которая тебя так любит.

– Она потрясающая, – призналась я. Никогда не думала, что мы с Мариной станем подругами. Я была даже рада, что ошиблась в этом.

– У меня накопилось так много работы, – сказал он, потянувшись за своим потрепанным кожаным блокнотом. Он опустился на стул на уголке для завтрака.

– У меня тоже. Мой агент попросила прислать ей набросок моей новой картины.

Меня аж подташнивает от страха, что я должна отправить ей.

– Я мог бы оценить то, что ты нарисовала, если хочешь.

Мой желудок скрутило узлом.

– О боже, нет. Думаю, меня тогда точно вырвет, если ты увидишь.

Он засмеялся, раскрыв свой блокнот на пустой странице.

– Мне знакомо это чувство.

– Хотя… я думаю, нам стоит поговорить о нас.

Смех замер у него на губах.

– Переиграть не удастся, Марго.

– Переиграть?! – Спросила я со своей собственной улыбкой. – Почему ты думаешь, что я хочу дать задний ход?