Я не сомневаюсь в эффективности лекарств и не отвергаю их назначение. Очевидно, что некоторым детям риталин и другие лекарства прекрасно помогают. Я верю, что у лекарственных средств есть свое место в «ящике с инструментами», предназначенными для того, чтобы дети могли нормально жить и учиться. Однако я твердо верю, что эти лекарства используются и назначаются чрезмерно. Недавно я проводил семинар для учителей, и ко мне подошла одна мама. Она хотела со мной поговорить, и я видел, что ее тревоги скорее личные, чем профессиональные. В опустевшей аудитории мы сели за маленькую парту, друг напротив друга, и она заплакала.

Всего несколько дней назад ее сын Томас начал принимать риталин по назначению психолога. У Томаса возникли проблемы в школе, и он был на грани исключения из-за плохого поведения и несоблюдения правил. Я не был знаком с сыном этой женщины, и поэтому не мог досконально разобраться в ее ситуации. Но подобные вещи были мне хорошо знакомы. И я мог сказать, что эта мама действовала очень осторожно и внимательно – действовала из любви к своему сыну, а не потому, что у него выявили расстройства.

Я сказал ей, что рассматриваю лекарства скорее как поддержку, а не лечение. Когда нужно отремонтировать дом, вы возводите леса, чтобы удобнее было работать. После окончания работ леса вы убираете. Для многих детей лекарства превращаются в леса, которые не убрали вовремя, и теперь они ржавеют. Я думаю, что эти лекарства даже не подпорки – они временная мера. Вашего ребенка собираются выкинуть из школы? Вы действительно можете исправить его поведение до приемлемого уровня при помощи медикаментов, они дадут вам немного времени. Но я не верю, что в долгосрочной перспективе лекарства способны заменить работу по упрощению повседневной жизни ребенка. Применение лекарств не дает возможности разобраться, что происходит с конкретным ребенком, и, соответственно, откорректировать процесс. Я полагаю, что упрощением следует заняться до медикаментозного вмешательства, а не после него.

В области неврологии было проведено замечательное исследование. Ученые изучали гибкость и приспособляемость головного мозга: нейропластичность. Давно известно, что мозг маленьких детей обладает исключительной способностью к восстановлению. Младенцы могут пострадать от обширной травмы мозга, но впоследствии они будут (почти) нормально функционировать во взрослой жизни. Раньше считалось, что «пластичность» исчезает, когда дети взрослеют и нейронные пути становятся «фиксированными». Однако теперь есть мнение, что мы сохраняем нейропластичность в любом возрасте. Неврологи, которые изучают влияние медитаций и молитвы, открывают все новые структуры и функции мозга и обнаруживают способы их изменения. Журналист Шэрон Бегли (Sharon Begley) в своей книге «Тренируй свой мозг и изменяй его» (Train Your Mind, Change Your Brain) написала об этом исследовании, отметив, что тибетские буддисты уже тысячу лет применяют свои практики и знают о нейропластичности то, о чем современные ученые только начинают догадываться[10].

Бегли описала, как неврологи изумились, обнаружив измеряемый, воспроизводимый эффект, который практика медитации оказывала на мозг. По сравнению со стандартными измерениями и сканами мозга молодых буддистов, относительно недавно практикующих медитацию, показатели сканов «старых» монахов буквально зашкаливали. Причем они были высоки, даже если монахи не занимались медитацией в момент исследования. Обнаруживались даже структурные изменения и физическое увеличение тех областей мозга, которые отвечают за чувство удовольствия, радости и счастья (задняя и правая части островковой доли полушарий головного мозга), а также за такие сложные эмоциональные переживания, как материнская любовь и эмпатия (вентральная часть префронтальной коры). Все эти изменения ученые связывают с образом жизни монахов и практикой медитации.