– Я держу. – знакомый низкий голос. Теплый. Не знала, что голос может быть теплым.

Чьи-то руки убирают с лица мои волосы и удерживают их на затылке.

– Просто дыши глубже. – просит он, но я могу только качать головой, потому что не хочу, чтобы меня снова вывернуло. Лучше замереть. Не двигаться.

Утыкаюсь взглядом в струю воды, дабы заставить мир остановиться. Почему он так быстро вращается? Это ненормально.

– Ты в порядке? – снова этот голос. Почему он здесь?

Зажмуриваюсь, но так все кружится еще быстрее. Я словно падаю и падаю. Все пульсирует. Все тело. Ноги подкашиваются, но я почему-то все еще в вертикальном положении. Разве это возможно?

– Эва? – голос раздается прямо у моего уха, а следом я чувствую прохладную мокрую ладонь на своей щеке. Как же приятно.

– Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь.

Медленно открываю глаза, и тут до меня доходит, как близко мы стоим друг к другу. Точнее, как крепко он удерживает меня одной рукой.

– Это ты. – из меня вырывается какой-то далекий шепот.

Его губы складываются в улыбку. По углам зрения то и дело вспыхивают черные точки.

– Стоять можешь?

Качаю головой. И эта была моя третья ошибка.

– Кажется я…умираю…

– Надеюсь, это шутка, потому что…

Голову пронзает острая боль, от которой я и просыпаюсь. Как удар колокола среди ночи. Глаза при этом не открываю, знаю, так будет только хуже. Перекатываюсь на соседнюю подушку. Как обычно. Но вот, что не обычно – запах. Он кажется очень знакомым, но и новым. Что-то древесное. Кедр? Амбра? Определенно мужской аромат. Мне нравится, поэтому прежде, чем осознаю это, я зарываюсь лицом в подушку и делаю глубокий вдох. Глаза медленно отрываются.

Я. Не. Дома.

От этой мысли резко сажусь в кровати и тут же жалею об этом. Черепушку пронзает болезненный укол, и я зажмуриваюсь, стараясь больше не двигаться. Медленный вдох, еще более медленный выдох. Так. Хорошо. Просто без резких движений. Открываю глаза, тут же принимаясь осматриваться по сторонам.

Первое, что привлекает мое внимание – дверь прямо напротив кровати, а справа от нее напольный торшер, единственный источник света. В комнате нет окон. Рядом с торшером большое, на вид, мягкое кресло. И я понимаю для чего оно, как только поворачиваю голову. От пола до потолка в хаотичном порядке прибиты ряды полок. Они до отказа забиты книгами. Ниже к стене приставлено несколько холстов разной величины. Все отвернуты лицевой частью к стене. Хм, зачем складировать картины?

Продолжаю изучать пространство. Слева в противоположной части комнаты стоит металический стол с различными емкостями, баночками и скляночками. К нему приставлен стеллаж, заполненный каким-то оборудованием. От одной стены к другой протянуто несколько веревок с прищепками. Если бы не знала, что это, наверное, испугалась бы не на шутку. А так, мне уже доводилось бывать в подобных местах. В смысле, не в чужих спальнях. И вообще странно, что у кого-то фотолаборатория в спальне. Отбрасываю простынь, радуясь тому, что на мне вчерашняя футболка с брюками. Опускаю ноги на слегка прохладный деревянный пол, и мой взгляд привлекает стакан на прикроватной тумбочке. Рядом с ним белая таблетка и записка «Съешь меня». Не знаю, почему, но начинаю улыбаться. Кем бы не был владелец этой спальни, он чертовски мил…

Стоп.

Элиот Бастьен назвал меня красивой.

Поверить не могу, что не вспомнил тебя сразу.

Элиот. Я в спальне Элиота Бастьена.

Из горла вырывается отчаянный стон. Твою мать. Как это вообще произошло? Хватаю таблетку с тумбочки и не думая, отправляю в рот, тут же запивая прохладной минералкой. Очень надеюсь, что это не просто болеутоляющее, а какой-нибудь яд. Это ж надо так опозориться? А чего собственно я вообще ожидала, когда перешла с шампанского на виски? Идиотка. Просто идиотка. Но иначе я бы не смогла там продержаться, ведь так? Нет. Точно нет. Как только зал начали заполнять люди, я забилась в угол и стала слушать. Пара человек приняли меня за официантку. Еще несколько спрашивали, где здесь туалет, приняв меня за сотрудника галереи. Слишком много людей. Слишком много незнакомых людей. А потом я услышала, как две особы модельной внешности назвали мои картины, цитирую: «какое уродство, не понимаю, почему он так популярен». Тогда то я и переключилась на виски. Аврора стояла на страже, не давая уйти. Так что пришлось пить, пока не стало совершенно плевать. Что было потом? Я спряталась в своем укрытии и…Элиот.