Конечно, на подсознательном уровне она понимала, что такая абстрактная циничность порушится в один миг, стоит только встретить кого-то, с кем не захочется отгораживаться от мира за холодными умозаключениями, но поскольку его не было, она продолжала мыслить в направлении безразличия к человечеству и скептического отношения к уникальности личности. Разумеется, это не оправдание такого хода мыслей, но ей так было удобнее.

В сумке завибрировал телефон – звонил Антон.

– Нет, не оригинал, сплошная подделка вплоть до сумки в её руке.

– В таком случае вроде бы нормы этикета и морали обязывают меня сказать «сочувствую».

– Дорогая моя бездушная сволочь. Я, может быть, готов был поверить, что встретил свою единственную…

– Это когда ты успел, когда любовался на её очертания сзади, пока догонял?

– Да ну тебя, лучше скажи, где ты сейчас, расскажу всю историю, хоть тебе и неинтересно.

– Неинтересно, но буду ждать тебя или даже пойду навстречу.

Сложно найти оригинал или что-то уникальное, если искать только под юбками и в брюках.

Шлейф полупрозрачного платья мятного цвета развевался на ветру – она и её спутник стояли на крыше небоскрёба.

– Любимая, может быть, не стоит этого делать, у тебя вся жизнь впереди. Да, для меня это имеет смысл, пожизненное заключение за то, чего не делал – это не самый интересный способ провести время, но ты… Зачем это тебе?

– Ну, всегда мечтала умереть молодой и заняться любовью перед смертью – прекрасный шанс осуществить мечты, не правда ли?

Титры.

Крис внимательно смотрит на Антона.

– Ну и как тебе фильм?

– Нормально.

– Нормально?! Да это же полная чушь!

– Хорошо.

– Да что с тобой, ты меня вообще слушаешь?

– Я ту подумал… Нам надо расстаться.

– Что это значит? Мы и ведь и не встречаемся?

– Ну, понимаешь, мы вроде как живём вместе, и у нас неплохие дружеские отношения. Мы как престарелая супружеская пара, у которой всё ещё хорошо, но секса в этом хорошо просто нет как составляющей.

– А кстати, почему нет?

– Почему тебя это вдруг озаботило, ты хочешь заняться со мной сексом?

– Нет…

– Эта одна из причин, почему мы не можем больше жить вместе, это ненормально.

– Но тебе ведь никто не мешает строить личную жизнь. Приводи сюда девушек, я буду уходить, не знаю, куда-нибудь – кафе, пабы…

– Ты же снова не пьёшь?

– Я буду томно смотреть в стакан с соком. Может быть, кого-нибудь заинтересует одинокая непьющая девушка.

– Бессмысленно всё это обсуждать, давай просто не будем жить вместе и всё.

– А друзьями-то останемся?

– Конечно, кого же ещё я буду с таким удовольствием раздражать и выводить из себя?

– Хорошо, но сегодня ты ещё остаешься ночевать?

– Нет, а зачем?

– Ну прошу тебя, останься. Не то что бы мне будет одиноко без твоих сонных объятий, но… Просто останься сегодня.

– У меня сегодня свидание.

– А, ну ладно… Удачи тебе… Похоже, тебе и правда уже есть, где ночевать.

– Ревность?

– Не дождёшься.

– Всё было бы гораздо проще, если бы ты была нормальной девушкой.

– А я не девушка, по-твоему?

– Не очень. Нет, ты очень даже, но не очень девушка.

– Скажи, что заболел, отмени свидание! Нельзя же вот так просто бросить друга в одиночестве.

Раздался телефонный звонок. Всё оказалось гораздо проще – позвонила девушка.

– Она сама отменила встречу.

– Может быть, ещё и сказала, что заболела?

– Отстань.

– Пожелал скорейшего выздоровления? Ладно, извини. Так останешься?

– Ладно.

– А ведь сам бы не отменил бы, правда?

– Можешь придумать за меня на своё усмотрение.

Постель на двоих ещё не гарантия дружбы или секса. Даже объятия в постели не гарантия.

– Крис, стерва, ты что сделала?! Крис!

Ответа не было – она благоразумно ушла из квартиры до того, как он проснулся. Его единственные оставшиеся здесь джинсы (всю одежду он незаметно увёз в её отсутствие за пару дней до этого) были нещадно обрезаны и превращены в крохотные шорты, больше похожие на трусы. На них лежала записка: «Кажется, кому-то сегодня утром нужно быть в суде? Ну что ж, удачи, уверена, твоё выступление надолго запомнится присутствующим».