Все эти две недели мне приходилось прятаться от него. Не знаю, с чего я вообще взяла, что он меня разыскивает… Тем не менее, инстинкт самосохранения у меня есть, уж поверьте, и той нашей стычки на лестничном пролете мне вполне хватило, чтобы окончательно убедиться в его агрессивности и неадекватности. И если эта ситуация повторится, за меня уже некому будет заступиться. Влада тут нет.

Взгляд Филатова наполнен отчаянным презрением ко мне, хотя я вообще не понимаю, чем заслужила такую реакцию. Он вскидывает подбородок и смотрит на меня свысока, словно мне тут не место. С этим я отчасти согласна, сама не горю желанием находиться здесь, но в черных глазах видна сталь, которая с хрустом ломает мне все кости. Он закусывает уголок нижней губы, продолжая таращиться на меня как на кусок мяса. От страха моя кожа становится липкой, однако я все еще пытаюсь не подавать вида.

— Вот вы где! — произносит Алина, и мы подходим к центру зала, где стоят Марина и Ксюша.

— Привет, — понуро выдаю я и тут же маскирую свою тревожность подобием улыбки.

— Как жизнь? Что нового? — тараторит Ксюша, но я почему-то предпочитаю игнорировать ее. Вместо этого мое тело противоестественно реагирует, и я оборачиваюсь назад, хотя у меня совершенно нет желания вновь смотреть на Филатова.

Его взгляд убивает, он до сих пор таращится на меня. Черт! Я быстро отворачиваюсь назад, словно ничего не было. Надеюсь, он не подумал, что мне хотелось удостовериться в том, что я все еще объект его наблюдений. В идеале лучше бы его вообще тут не было!

Сквозь белый шум, которым мне заложило уши, я слышу Алинин смех, а затем чувствую, как чья-то ладонь ложится мне на плечо.

— Вика?

Марина щелкает пальцами перед моим лицом.

— А?

— Как дела спрашиваю?

— А, все хорошо, — быстро отвечаю я и просто улыбаюсь, стараясь спрятать свою неловкость. Думаю, это сработало, потому что девчонки принимают мои слова и снова щебечут, обсуждая какие-то сплетни, в то время как я все еще чувствую спиной чужой взгляд.

Раздается сигнал свистка, и учитель просит всех построиться в шеренгу. Я делаю шаг вперед, но тут же чувствую прикосновение теплой Алининой руки. Ее пальцы бережно обхватывают мое запястье.

— Вик, все нормально? Ты какая-то странная.

Она заметила? Это меня очень удивляет… Даже подумать не могла, что рыжей есть до меня дело. Означает ли это, что она на полном серьезе хочет поддерживать со мной дружеские отношения?

— Да, — коротко отзываюсь я.

Несколько секунд Алина с прищуром смотрит на меня, словно мы в сериале «Обмани меня» и потенциальный Кэл Лайтман пытается меня разоблачить. Становится трудно сдержаться, и я смеюсь.

— Да правда все нормально.

— Точно?

— Конечно.

Очередной свисток отрезвляет нас, мы одновременно вздрагиваем и поднимаем глаза на физрука, который теперь стоит около нас.

— В шеренгу, девочки!

Наши взгляды на миг вновь соединяются, а потом мы плетемся друг за другом и присоединяемся к остальным ребятам.

***

Время уже почти два часа, я недавно освободилась от уроков. Физкультура прошла странно, к тому же после нее у меня было еще одно занятие. Кажется, нужно на законодательном уровне запретить ставить другие уроки после спорта. Это же просто невозможно! Мало того, что я чувствую себя грязным животным, так мне еще пришлось сделать над собой гигантское усилие, чтобы сосредоточиться на теме.

Физра с параллелью никакой радости мне, конечно же, не принесла. Когда мы играли в волейбол, я стояла как истукан и то и дело нарывалась на «страйк». Физрук орал на меня как припадочный, мол, я должна тренировать свои рефлексы. Так я именно это и делаю! Правда, он говорил это в контексте ловли мяча, а я, наоборот, от него уворачивалась. Этим суетливым играм я бы предпочла шахматы, но, к сожалению, меня никто не спрашивал.