И вот теперь он целиком в ее власти.

Ева взяла его за руку, нащупала обручальное кольцо на его пальце.

– Это долгая история.

– Выкроим для нее время.

– Ладно, но позже. Ты прав, это не пустая формальность. Для Пибоди это много что значит и для детектива Стронг. Это важнее, чем сама медаль – и уж тем более чем какая-то там дурацкая речь мэра. Они это заслужили.

– И вы, лейтенант!

– Я выполнила свою работу, – устало отозвалась Ева.

И они направились к выходу. Но дверь перед ними сама распахнулась. Вошел приятель Пибоди, детектив Иен Макнаб. Куда девался его всегдашний прикид с дикой раскраской компьютерщика, ухлестывающего за модой? Элегантная синяя парадная форма. Даже светлый хвост волос он умудрился запихать под фуражку.

– Здорово, Даллас! – подмигнул он зеленым глазом. – Клево выглядишь. Рорк, супер, что зашел.

– Иен, ты ли это?!

– Что поделаешь, служба, – вздохнул Макнаб, чуть ссутулив суховатые плечи. – Боты вот только жутко неудобные.

– Да, я в курсе.

– Я заскочил сказать: решили все провести на улице, у входа в управление.

– Черт, – не сдержалась Ева.

– Ага, – с пониманием кивнул Макнаб. – Мэр решил, надо побольше зрителей. Пусть посмотрят, кто вывел шайку Рене Оберман на чистую воду. Ну и на него заодно. Небось опять во всех новостях будет. Хорошие копы против плохих и все такое. Ладно, короче, там Пибоди, – он ткнув пальцем себе за спину, – малость перетрухнула. Может, успокоишь ее, чтоб не хлопнулась в обморок, когда мэр ей медаль вручать будет?

– Этого еще не хватало! – Ева широким шагом устремилась в «загон», к столу Пибоди.

– Детектив Пибоди, а ну, взять себя в руки! Позор, и, что еще хуже, на мою голову.

– Они собираются все провести на людях, – простонала Пибоди.

– Тебе-то какая разница?

– Ну там же люди, – жалобно повторила Пибоди.

– Начальство и власти города собираются наградить тебя за высокие моральные качества, отвагу и профессионализм, благодаря которым ты помогла вымести грязь из департамента и из нашего города. Грязных, жадных предателей и убийц, прикинувшихся полицейскими. Сейчас они за решеткой. И мне плевать, где тебя собираются награждать, хоть на Центральном вокзале! Подъем! Отставить мандраж и сопли! Это приказ!

– Вообще-то я ожидал чего-нибудь в духе «расслабься, Пибоди, это большая честь» или что-нибудь в этом роде, – прошептал Макнаб Рорку.

– Серьезно? – ухмыльнулся Рорк и покачал головой. – Ну, тебе еще учиться и учиться.

– Есть, мэм! – Пибоди вытянулась по стойке «смирно».

– Господи, какая ты бледная и потная! Беги умойся.

– Ла-адно… – пробормотала Пибоди.

– Пибоди. Черт подери, ты заслужила эту награду! Так что встань как подобает и с гордостью иди получать свою медаль. Не пойдешь с гордостью, клянусь, я тебя пинками под зад туда… – Ева осеклась, заметив, что в дверь кто-то вошел, обернулась и только и успела подумать: «Черт».

– Нет-нет, прошу вас, продолжайте! – весело улыбнулась ей Фиби Пибоди.

– Мама! – завизжала Пибоди, как девчонка. – Папа! Вы приехали!

Она бросилась обнимать их, от радости топоча форменными ботинками.

– Попали в пробку, а то добрались бы скорее! – Сэм Пибоди крепко обнял дочь. – Тебе привет от всех.

– Вы приехали! Вы приехали!

– Ну а как иначе? – Фиби расплылась в счастливой улыбке. – Ах, миленькая моя! Моя милая, храбрая девочка. Мы с папой так гордимся тобой!

– Ой, нет, мам, не надо, я сейчас заплачу, а мне нельзя. У меня приказ.

– Слышали, слышали, – Фиби откинула с миловидного лица длинные темные волосы и шагнула навстречу Еве. Подойдя, она обняла ее и чмокнула в щеку. По ее легкому смешку Ева поняла: Фиби знает, что такие нежности ей не по нраву.