Потом запустила программу поднятия тяжестей и принялась качать мышцы, пока они не заныли от изнеможения, но этого все еще было мало. Она прошла в примыкающую к их просторному спортзалу душевую смыть пот, думая, что остатки мерзкого чувства беспомощности и липкого страха она выжмет, сделав дюжину кругов по бассейну.

Плюнув на купальник, Ева просто завернулась в полотенце. Прошло уже больше часа, но она пока не закончила. Однако, пройдя среди деревьев и тропических цветов к бассейну, Ева увидела, что Рорк уже сидит у бортика за столом. Он переоделся в футболку и легкие штаны. С собой он захватил бутылку вина и пару стаканов – и свой карманный компьютер, на котором как раз увлеченно работал.

Он ждал ее.

«Ну разве это не чудо? – подумала Ева. – Такой мужчина – и ждет меня».

Не нужны ей ни эти три мили, ни заплыв по бассейну… Все, что ей нужно, – Рорк.

– А, ну вот и ты, – кивнул он, оторвавшись от экрана. – Ну как тебе, легче?

– Вышло дольше, чем час. Задержалась.

– Не страшно, – успокоил ее Рорк. – Я как раз успел кое-что закончить по работе и искупаться.

– А-а. Я думала, ты мне составишь компанию.

– Ну, я мог бы, но ты же знаешь, в воде я предпочитаю любоваться тобой. Особенно учитывая, что ты любишь плавать обнаженной.

– Извращенец, – млея, фыркнула Ева. – А может, все-таки присоединишься? Или наблюдать – все, на что ты способен? – и сбросила полотенце.

– Ну раз ты так ставишь вопрос…

Ева включила в зоне джакузи струи и голубую подсветку, но не нырнула в воду с бортика, как обычно, а медленно вошла по ступеням.

– Хотела поплавать, сбросить напряжение, – сказала она, глядя, как Рорк раздевается. – Но подумала: ты мне можешь предложить вариант получше. Или нет?

– Вызов? – спросил Рорк, погружаясь в воду. – К этому я готов. Всегда.

Ева запрокинула голову и схватила его за волосы.

– Докажи. – Она притянула его к себе, губы к губам.

Ей хотелось его – жарко, напористо, как били под голубой водой пульсирующие струи джакузи. Никакой нежности, никаких ласк, только бездумная жадность.

Он понимал это, он всегда понимал. Она впилась зубами ему в плечо, а он схватил ее с силой, вознося туда, где не было места мыслям, заботам, жестокостям мира.

Обжигая ей кожу губами и языком, впиваясь сквозь грудь прямо в сердце, рукой он забрался ей между ног и увлек ее, сотрясаемую первым оргазмом, за собой под воду. Задыхаясь, не видя ничего, она прижалась к нему, нырнула в водоворот ощущений лишь для того, чтобы с животным экстатическим криком вынырнуть вместе с ним обратно.

Мокрая, сгорающая от желания, она обвилась вокруг него, столь же требовательная, нетерпеливая, как и он. И та тревога, что он видел в ее глазах, та печаль, что он чувствовал в ней, испарились. С ними ушло и все его беспокойство, все, кроме этого безумного, почти безжалостного желания.

Прижав ее к стенке и вцепившись ей пальцами в бедра, он вошел в нее.

Прижавшись ртом к ее рту, он заглушил ее отчаянные вздохи. Ему хотелось глотать их, как воздух, заглатывать ее жадными, глубокими глотками. Вода вокруг них всплескивала и колыхалась, омывая кожу голубоватым инопланетным свечением.

– Еще, – повторял он, погружаясь, утопая в ней. – Еще.

«Да, – думала она, – Да. Еще».

Она схватилась руками за бортик и обхватила его ногами вокруг пояса. Прогнулась назад, откинула голову, впитывая в себя еще и еще, пока эхо ее криков не наполнило помещение. Пока она не выпила все до самого дна.

Рорк знал: будь ее воля, они бы наскоро перекусили и все обсудили прямо у нее в кабинете. Но это был опять-таки тот случай, решил он, когда нужно нечто большее. Раз уж лето отказывалось сдавать свои права, он распорядился накрыть стол на одной из террас с видом на цветущий и благоухающий сад.