– Платон! – я подскочила со стула, бросилась к Насте. Сердце выскакивало, ладони заледенели: первое чп! На Настином лбу наливалась шишка, в глазах стояли слёзы.

– Платон, ты что творишь? – грозно спросила я, выпрямляясь. Он, надувшись, стоял на сцене, скрестив руки на груди, явно копируя чью-то позу.

– А нечего лезть туда, куда не просят, – заявил он. Я с тоской подумала, что он вообще не раскаивается, тут беседой не обойдёшься.

– Я сейчас отведу Настю к медсестре, а вы сидите тихо, – сказала, особо не надеясь на тишину. И что делать? Пополам разорваться? Позвонила Тамаре, тоже учительнице начальных классов. Может, она посидит с моими, если не ушла. Повезло.

– Что, уже дерутся? – Тамара работала здесь уже десять лет. Сходу оценив обстановку, отправила нас в медпункт, а сама прикрикнула на детей, призвав к порядку.

– Болит? – спросила я Настю, пока спускались. Она не проронила ни слезинки, но я видела, они плещутся в глазах, такие горькие, что хочется обнять и пожалеть.

– Нет, – соврала она.

– Я позвоню твоей няне, она заберёт домой.

– Софья Львовна до трёх занята, к врачу пошла. – Настя прерывисто вздохнула и прикусила губу.

– Тогда позвоню папе.

Мы уже дошли до медпункта.

– Папа работает.

– Ради тебя приедет. – Если честно, в это верилось слабо, но я вложила всю уверенность в слова, чтобы успокоить. Насте сейчас не моё утешение нужно, а кого-то близкого.

Пока медсестра ворковала, аккуратно щупая лоб, я вышла и набрала Голицына.

– Слушаю, – он ответил не сразу.

– Здравствуйте, Виктор. Простите, что отвлекаю, но вам надо срочно приехать в школу.

– Что случилось? – из делового голос моментально стал взволнованным.

– Ничего страшного. Точнее, дети немного повздорили и… – Я путалась, не зная, что сказать. Впервые за четыре года работы такое случилось, что сказать? – У Насти на лбу шишка, лучше забрать домой. Она сказала, что ваша няня…

– Да, у врача, – перебил он. – Скоро буду.

Надо же. Я с удивлением уставилась на телефон. Не думала, что так быстро отреагирует. Теперь второй звонок, маме Платона, и пусть между собой разбираются. Ох, кажется, сегодня я домой не скоро попаду…

Сдача «Изумруда» затягивалась, и я, хоть убей, не мог отделаться от мысли, что Глеб приложил к этому руку. Глупо, конечно, тем более сам с энергетиками встречался, но личную неприязнь никуда не деть. Двери ещё эти стеклянные, сидишь, как в аквариуме, и всё бы ничего, только Глеб постоянно перед глазами маячил. Смотрел на меня, как на девицу в Амстердаме, хотя шлюха из нас двоих он, не я…

– Победа! – Как мысли прочитал: нарисовался в кабинете, размахивая бумажками. – Вить, они одобрили, подключим и вперёд!

– «Изумруд»? – отличная новость придала сил, даже второе дыхание открылось. – Что электрики, сроки не сдвигали, за неделю управятся?

– Первая очередь будет сдана двадцать восьмого, вторую обещают к середине октября подключить. – Глеб пересёк кабинет и по-хозяйски небрежно устроился в кресле. Закинул ногу на ногу, широко улыбнулся, но сейчас даже это не испортило настроения.

– Третья очередь будет готова к февралю, – протянул я, листая разрешение от энергетиков на подключение к городской сети. Посмотрел на Глеба, с трудом сдержался, чтобы не улыбнуться в ответ. Первая большая стройка под моим руководством завершена. Да, были трудности, пришлось выкупать всё у обанкротившейся фирмы, договариваться о цене с дольщиками, терять деньги, но теперь всё наладится.

– Надо запускать новую рекламу и объявлять старт продаж в сданном доме, – сказал, а сам представил новый жилой комплекс, большой, светлый, современный. Не бизнес-класс, но ничего, до этого ещё дорастём, пока главное бюджетное жильё качественным делать, репутацию зарабатывать. Вынужденный простой и откладывание сдачи по этой репутации ой как били…