Даша стояла, ухватившись обеими руками за подоконник, и вглядывалась в небо, будто там можно было найти ответы на копошащиеся в голове вопросы — путанные и тревожные. Вздрогнула, услышав щелчок замка, резко обернулась и едва не упала — комната снова превратилась в карусель.

— Здравствуйте, больная, — послышался то ли низкий женский, то ли высокий мужской голос.

Уже через секунду уверенные руки подхватили готовую упасть девушку. Она, сделав усилие, сосредоточилась и разглядела обнимающую её обладательницу пышных форм, крашенных в рубиновый цвет коротких волос и чёрных усиков.

— Что-то я не... — бормотала Даша, — кружится всё.

— Вот так, милая, осторожно, — женщина помогла дойти до кровати и улечься. На ней был форменный костюм сиреневого цвета, на кармашке болтался прицепленный блестящей прищепкой бейджик. Прочитать Даша успела только имя: Эльвира Васильевна.

Эльвира Васильевна открыла тумбочку и выхватила из её недр пластиковую бутылочку. Пациентка с благодарностью приняла воду, сделала несколько глотков — как раз вовремя, её мутило от насыщенного цветочного аромата, окутавшего всё вокруг.

— Я твой лечащий врач, — сообщила толстуха и, достав складной стул из-за тумбочки, уселась рядом.

Стул пугливо захрустел под тяжестью объёмного тела, но выдержал. Сладкий аромат отступил.

— Под матрасом лежит пульт, можешь приподняться, так будет удобнее.

Выудив закутанную в плёнку чёрную пластину, Эльвира Захаровна, нажала на самую большую кнопку в центре. Кровать послушно приподнялась, теперь Даша полусидела. Она пошевелила губами, беззвучно поблагодарив, и приготовилась слушать. Доктор не спешила начать разговор — углубилась в записи на планшете.

Нетрудно было догадаться, что клиника недешёвая. Как её угораздило здесь оказаться, Дарья не помнила, и это её беспокоило больше всего, если не считать мерзкого самочувствия. Эльвира Васильевна внесла в электронную карту дату и отложила планшет.

— Итак, больная, какие жалобы?

— Что со мной? — Чёрные, довольно густые брови докторши взметнулись, словно вопрос поразил её своей неуместностью. Даша поспешила уточнить: — Я ничего не помню. Меня "скорая" сюда привезла?

— Это первый припадок? — не отвечая, доктор снова отвлеклась на планшет, что-то туда записывая.

— Припадок? — Даша приподнялась, вцепившись в края кровати. — Чего?

— Значит, первый, — кивнула Эльвира Васильевна с довольным видом. — Это радует. Надеюсь, случай не запущенный.

— Подождите! Я совершенно здорова! Мой работодатель настаивал на ежегодном обследовании, никаких отклонений...

— Всё когда-нибудь случается впервые, — заметила врачиха с философским видом. — Не стоит так переживать. Мы вас обязательно поставим на ноги.

Даша снова упала на подушки и обречённо поинтересовалась:

— Долго я здесь пробуду?

— Шесть недель как минимум. А что тут удивительного? Месяц интенсивной терапии, да и потом надо будет наблюдаться. — Упредив возмущение пациентки, Эльвира Васильевна заявила, поднимаясь: — повторение припадка опасно не только для тебя, но и для окружающих. Мы не имеем права опустить раньше, чем окончательно исключим возможность рецидива.

Очень хотелось плакать. Даша обречённо наблюдала, как затянутая в медицинскую форму пышнотелая женщина выходит из палаты, всхлипнула, услышав щелчок замка, уткнулась локтевой изгиб согнутой руки, протяжно заныла:

— У-у-у-у-у-о-оо-о-аааа...

Сосредоточиться было по-прежнему трудно. Сердце сжималось от мысли о Марике. Рубиновы не станут рисковать, наверняка уволят припадочную няню. Что же это было? Что? Докторша так и не назвала диагноз, он настолько страшен? От стонов или от волнений, разболелась голова. Новый визит застал пациентку сидящей по-турецки и стискивающей ладонями виски.