Я же встала напротив, но приближаться пока не спешила. От греха подальше.

— В тот день она присутствовала на рабочем месте? — продолжила допрос.

— Да.

— И когда вы с пострадавшей находились здесь?

— Тоже.

— Вы были вдвоём? Или с вами был кто-то ещё?

— Вдвоём.

— А дверь была заперта?

— Да, — с небольшой заминкой выдохнул Михаил Владиславович.

И я невольно насторожилась.

Уж не тем ли они занимались, для чего диванчик раскладывался?.. Неспроста же он заколебался!

— Кстати. А когда придёт ваша секретарша... — я сверилась со своими прошлыми записями, — ...Надина?

Может, она сумеет прояснить ситуацию?

— Никогда, — обломал меня Матвеенко. — К сожалению, она здесь больше не работает. А новую помощницу мне в отделе кадров ещё не подобрали.

— Вы полагаете, это Надина взяла колье? — тотчас встрепенулась я. — Были другие прецеденты? Раньше?

— Нет. За год работы она не заслужила ни одного нарекания. Надина была безупречной помощницей.

— Тогда почему вы её уволили?

— Моя невеста давно к ней ревновала. Всё требовала избавиться от соперницы. А тут такая беда... Лиза не удержалась от необоснованных обвинений. Даже накричала на Надину... По сути, у меня не оставалось другого выбора. Настолько серьёзные подозрения со стороны руководства и приближённых лиц не проходят бесследно. И всегда отражаются на качестве работы... Но не волнуйтесь, никаких санкций к ней не применяли, — торопливо добавил Михаил Владиславович, не упустив из виду неодобрение, которое я не видела смысла скрывать. — Я проконтролировал.

Однако меня уже зацепило иное.

— А ваша невеста и пострадавшая — одно лицо? — прищурилась, вспомнив имя заявителя.

Елизавета. Лиза... Связь очевидна. И с фирмой, и с допуском...

— Да. А что?

— И вы не замечаете ничего странного? Никаких совпадений?

— На что вы намекаете? — в свою очередь помрачнел Матвеенко, откинувшись на спинку и скрестив руки на груди.

Вроде как вызывающе, но на самом деле, подсознательно — в защитном жесте. Будто всё понимал... И всё же раскрыть карты я не рискнула. Больно сурово он выглядел.

— Ни на что. Просто хочу с ней пообщаться.

— Она подъедет вечером. Но чтобы не терять время, вы можете поговорить со мной. Мы провели вместе практически целый день, и я смогу ответить на ваши вопросы почти так же точно, как Лиза. А, может, и точнее. К тому же у меня осталось всего сорок минут, и следующий шанс пообщаться наедине нам выпадет нескоро. Лучше максимально прояснить всё сейчас.

Что ж. Он сам напросился.

— Хорошо. Чем вы занимались, когда обнаружилось исчезновение колье?

— Собирались в ресторан. Лиза хотела его надеть, но не нашла.

— А почему она искала его у вас? Оно хранилось в сейфе? А с утра вы проверяли его наличие?

Я намеренно засыпала собеседника лишними вопросами. В надежде убедиться, что его подчинённые не ошиблись, когда писали отчёты.

— Нет. Лиза в нём пришла.

— Уверены?

— Что оно на ней было? Абсолютно. Она очень редко с ним расставалась. Слишком дорожила. Подарок всё-таки. В честь помолвки. А то кольца — это как-то старомодно... И дёшево. Но можете просмотреть записи с камер — сотрудники службы безопасности всё сохранили.

— Непременно, — я не поддалась на провокацию и не отступила. — Если вы не против, это будет моим следующим шагом. А прежде мне бы хотелось узнать, зачем ваша невеста вообще сняла колье.

— Чтобы случайно его не порвать. В процессе.

— Чего?..

— Того самого. О чём вы подумали, едва попали в мой кабинет.

И я гулко сглотнула, вдруг очутившись в западне. Потому что промолчать, значило строить дальнейшее расследование на догадках и недомолвках. Хотя спорных фактов в деле и без того было предостаточно. А спросить напрямую — значило признаться в постыдных мыслях. Вслух... Однако другого пути не было.