Как подумаю, что впереди ещё «сверхурочные» с Максом… А ведь работа здорово отвлекала, я совсем забыла об этом. Как обухом по голове – всё это ширма, прикрытие моего рабства. Зачем Макс вообще дал мне видимость нормальной жизни? Чтобы было больнее возвращаться в реальность? Я слышала его голос: громкий, требовательный. Он долго и смачно с кем-то ругался, а потом, хлопнув дверью, прошёл мимо моего кабинета и уехал. Я от души пожелала до завтра не видеть, но небеса явно решили, что и так подарили мне слишком много приятного на сегодня. Макс вернулся, хлопнув дверью, потом промчалась Света с кофе, и стало тихо.

Когда офис окончательно опустел, оттягивать дальше стало некуда. Глубоко вздохнув, я разгладила юбку на бёдрах, постучала и, не дождавшись ответа, вошла в его кабинет. Заметила Макса не сразу: он сидел в кресле, развернувшись спиной к столу. Из-за высокой кожаной спинки виднелась только его макушка. Вид из окна, конечно, открывался потрясающий: лента реки, рассыпающиеся огни Москвы, которая никогда не спит, а над головой – тёмное небо.

– Макс? – тихо позвала я, почему-то на носочках подходя к нему. Он молчал. Улыбка сама собой расплылась на лице: этот великий и ужасный тиран спал, приоткрыв рот. Наконец я получила возможность беспрепятственно его рассмотреть. Красивый. Ну правда же красивый, что отпираться? Острые скулы, твёрдая линия челюсти, губы – не пухлые, но и не тонкие, в самый раз. Густые ресницы, прямые, но длинные. Снова мелькнула мысль: неужели это я сделала его таким жестким? Неужели мой отказ запустил цепочку перемен? Тихо вздохнув, я облокотилась о стол рядом с креслом и стала смотреть в окно. Приказа уходить не было, посижу тут с ним хотя бы часок. Если не проснётся, поеду домой, Дима наверняка ждёт внизу.

При мысли о доме стало больно. Я была привязана к нашей квартире, отлично помню, как мы её выбирали. Вадим пытался угодить, прислушивался к моим советам, да и вообще всегда был мужем из тех, что называют «нормальный». Не курит, не бьёт, пьёт в меру, да ещё и подарками задаривает. Хорош собой, обаятелен. Помню, девчонки на курсе так завидовали, когда он приезжал за мной на своем ярко-зелёном двухместном корвете. Хоть я и не росла в нищете, такое внимание очень льстило. Дурочка. Просто самовлюблённая дурочка, вот кем я была. И как Макс смог влюбиться? Покосившись на него, я снова вздохнула: наверное, он один был со мной искренним. И любил тоже – искренне.

Словно услышав мои мысли, он пошевелился, нахмурился и медленно открыл глаза. С силой потёр их, а потом заметил меня. Сонная пелена моментально пропала. Макс выпрямился и резко спросил:

– Давно ты здесь?

– Все ушли, – я пожала плечами. – А ты сказал, что у меня сверхурочные.

– Так не терпится отработать? – после сна голос звучал с лёгкой хрипотцой, которая невероятно шла ему. Только в глазах ни капли тепла, ни тени прежнего Макса. Наверное, всему виной воспоминания, в которые я так легкомысленно погрузилась, но вдруг стало горько. Ему я теперь тоже не нужна. Только как вещь. Если не ему, то кому тогда вообще? Нужна ли хоть кому в этом мире? Эти мысли отрезвили, как пощечина. Размечталась о чём-то, ну правда – дурочка.

– У нас контракт.

– Контракт, – поморщился Макс. Поднялся, возвышаясь надо мной. – Снимай юбку, раз пришла.

Мои ладони медленно легли на его плечи, мышцы под ними напряглись. Толкнув его, я отошла к окну, становясь к свету. Возбуждения не было. Ни его, ни азарта. Пусто. И, судя по виду Макса, ему сейчас меньше всего хотелось секса. Он равнодушно смотрел на меня, скрестив руки на груди и подперев стол бедром. Ещё никогда я не чувствовала себя такой дешевой, как в этот момент. Но работа есть работа, нравится мне или нет. Юбка с шелестом упала на пол. Оставшись в одних чулках и туфлях, я переступила через неё и повела плечами: под его безразличным взглядом стало холодно.