О какой машине он говорил, стало ясно, когда Вильям подвел Яну к легковому автомобилю, стоявшему на обочине оживленной дороги под ярким уличным фонарем. Таких машин она еще не видела. Необычной формы, новенькая, темно-синего цвета, блестящая до ряби в глазах. Вильям открыл перед ней одну-единственную с правой стороны дверцу.

– Прошу!

– Я даже не знаю...

Ей очень хотелось сесть в машину, погрузиться в уютную тишину комфортного салона. И хочется, и колется, и мама не велит... Сколько раз говорила ей мама, что порядочной девушке не пристало садиться в машину к незнакомому мужчине. Да и брат Дима об этом не раз говорил, хотя и катал сам куйбышевских девчонок на стареньком отцовском «Москвиче».

– Да ты не бойся, я тебя не обижу...

Вильям нежно взял ее за плечи, легонько подтолкнул к машине. Душой она воспротивилась, но забралась в салон. Дверца негромко захлопнулась за ней, Вильям обошел машину, сел за руль.

– Иностранная машина? – спросила она.

– Что, похоже?

– Ну, не знаю...

– Не знаешь, и не говори. «Лада» это новая, «восьмая» модель «Жигулей». Под европейский вариант... Мне чехлы кожаные шьют, когда поставлю, вообще класс будет...

– Я таких машин еще не видела.

– Значит, плохо присматривалась, в Москве таких уже немало. Хотя и не очень много. Их в прошлом году только выпускать начали, сначала для спортсменов, затем для обычных людей... Ну, в смысле, не очень обычных. Так просто такую машину не взять, даже если в очереди стоишь. Тут блат нужен...

– А у тебя есть?

– Не у меня, у отца, он в Министерстве внешней торговли работает... Я тоже по внешней торговле, Институт международных отношений заканчиваю, факультет там есть – международных экономических отношений. Но я пока что только учусь, а отец работает – у него и связи, и все остальное...

– Хорошо, когда такой отец есть.

– Хорошо. А твой отец где работает?

Яна могла бы сказать, что сама она москвичка, а отец ее какой-нибудь академик. Но врать она не стала. Нельзя врать людям, даже если поверят, то рано или поздно сама запутаешься – так учил ее отец. Он хоть и не ученый у нее, но мудрости ему не занимать.

– Старший инспектор гороно. В Куйбышеве...

– Далековато.

– Не близко. Но я не жалуюсь.

– В педагогическом учишься?

– Да. Так же, как Лиза...

– Лиза?.. Ну да, Лиза... Передашь ей, чтобы выздоравливала... Или хочешь, мы прямо к ней сейчас поедем?

– Не хочу.

– Я тоже...

Вильям неторопливо вставил ключ в замок зажигании, прикрыл глаза – словно в предвкушении чуда, – завел двигатель.

– Зверь, а не машина. И мягкая, как ласточка...

«Лада» тронулась легко, без рывка, стремительно набрала ход. Шум двигателя едва слышен, ход на удивление мягкий. Никакого сравнения с «Москвичом»...

– Знаешь что, если мы немного покатаемся, а потом я поставлю машину в гараж и мы с тобой поедем в ресторан? – спросил он.

– Говорят, что в московских ресторанах свободных мест не бывает.

– А это для кого как... А кто говорит?

– Ну, говорят... Лиза говорила.

– Ну, Лиза, это понятно. А сама что, в ресторанах не бываешь?

– Нет. Зачем это мне?

– Ну, интересно. Музыка играет, народ танцует. Все такие важные, значимые, ну, пока не напьются... Но, если честно, я сам рестораны не очень жалую. Первые два-три раза еще ничего, а потом скучно... Мне вообще дома больше нравится – так, чтобы тихо, спокойно, а музыка там у меня своя. «Квин» слушаю, «Блэк Сэббэт», «Назарет»... И видео смотреть люблю. У нас видеомагнитофон, отец кучу кассет привез, перевод, правда, ужасный, но все равно очень интересно... Хочешь, поехали ко мне. Отец сейчас с матерью на даче, сегодня никого точно не будет...