Кирилл отрицательно покачал головой, стыдясь рассеянности.

— Нет. Всё в порядке…

Он не успел ничего придумать в собственное оправдание, как Засонов ошарашил:

— Нет её дома сегодня, Кирюш. Да и вообще, Лера сейчас только ночевать приходит: то учится, то с друзьями…

Парень опешил. Он никак не ожидал, что Леонид Маркович так легко его просчитает, выведет на чистую воду.

Видя растерянность ученика, мужчина хмуро добавил:

— Кирилл! Я должен предупредить: у ребят скоро свадьба. Прошу тебя не вставать между ними…. Они подходят друг другу: Лера — огонь, обжигающий, неконтролируемый, Гриша — горный бурный поток. Да, оба темпераментны, но Корсаков умеет управлять моей племянницей, а она прислушивается к его словам. В любом браке уважение партнёра дорогого стоит, а у них это получается.

Молодой человек недоверчиво смотрел на наставника.

— Не удивляйся, — парировал преподаватель, распознав суть взгляда. — То, что я не женат, не значит, что у меня нет опыта общения с женщинами. И это не делает меня глухим или слепым, не лишает мозг умения оценивать сложившуюся ситуацию и анализировать происходящее. Прости, — он легонько хлопнул по плечу сидящего рядом парня, — Лера — птица не твоего полёта. Ты слишком мягок и тактичен для неё. Она сметёт тебя, как личность, в первый же месяц; сломает, как надоевшую игрушку…

— Леонид Маркович, простите, но с чего вы…

Кирилл замялся. Прикусил сначала нижнюю губу, затем — верхнюю.

— Я… Мы.… У нас… — замямлил он, не представляя, как выкрутиться. Несмотря на хорошие отношения с профессором, так не хотелось признаваться в своём интересе.

— Кирюш! Не надо отпираться. У тебя все чувства на лице видны. — Засонов расстроенно хмыкнул. — Ты не умеешь скрывать эмоции. Слишком искренен. Я и сейчас вижу, как ты прислушиваешься к каждому стуку, малейшему шороху…. Ещё раз говорю — не нужна тебе Лера… Бедовая девчонка. Как человек добрая и отзывчивая, но она никогда не сможет подстроиться под тебя.

Кирилл опустил голову как можно ниже, стараясь скрыть творящийся в душе ураган. Он понимал, что Леонид Маркович прав. Парень и сам физически чувствовал исходящую от Леры мощную энергетику. Даже находясь не рядом, а в соседних комнатах, ощущал, как она сматывает его напряжённые нервы в узел до размера шарика для пинг-понга, гнёт волю, словно ивовый прутик, грозясь вот-вот сломать. И это ощущалось даже сейчас — так болезненно!

— Ладно, Кирилл! На сегодня достаточно. — Профессор перевёл разговор в плоскость, касающуюся предстоящего мероприятия. — В целом, ты молодец — хорошо отработал. Конечно, если бы не твоя отвлечённость, — не преминул уколоть, — сработал бы ещё лучше. Давай сделаем так: выходные отдыхай. Отключи мозг, а с понедельника ещё раз вернёмся к статье. Пока пусть текст вылежится — абстрагируемся от него.

Попрощавшись со Львом Марковичем, через несколько минут Кирилл вышел из подъезда. Уходить, не увидев новую знакомую хотя бы издали, не хотелось. Недолго поколебавшись, сел на скамейку.

Ночные сверчки распевали свои незатейливые песенки, а тёплый ветерок нежно обдувал красные, после разговора с наставником, щёки. Вдохнув полной грудью надвигающуюся ночную прохладу, позволил себе расслабиться. Ещё пара минут и Кирилл погрузился в размышления, плавно перешедшие в воспоминания.

Во многом профессор прав. Ошибался в одном — в мягкости. Он не был ни размазней, ни изнеженным маменькиным сынком. Жизнь не раз проверяла на прочность. Но самый болезненный удар он получил на втором семестре первого курса, когда погибли родители.

Тот Новый год, как и все предыдущие, семья Елисеевых традиционно встречала дома. Нерушимое правило: хоть камни с неба падают, а в этот день они обязательно должны быть все вместе.