Трюк с «признанием» стал повторяться Гришей с завидной регулярностью. Благо домашние Валерию по этому вопросу не доставали. Дядя бродил хмурый и молчаливый: он прекрасно знал и видел, что происходит, но не вмешивался, мер не предпринимал и мнения не высказывал. Мама дочь вообще игнорировала. Дулась и играла в молчанку. Скорее всего, держала связь с Элеонорой, докладывая о сыне. Парень появлялся каждый день: хоть грязный и небритый, но неизменно в разной одежде. Значит, дома бывал.

А у Валерии началась депрессия. Видя, что творится с бывшим женихом, чувствовала себя последней сволочью. Боль предательства уходила прочь, поднимая на поверхность яркие картинки тёплых воспоминаний. Их прогулки по городскому парку в прошлом году в такую же пору. Тогда было тепло, а землю покрывал шуршащий разноцветный ковёр. Ещё вспомнилось, как Гриша полез на дерево за вопящим от страха и голода испуганным маленьким комочком. Теперь это чудо с кличкой Наглец, превратилось в большого рыжего котяру, уверенно отвоевавшего любимое кресло в комнате спасителя,.. да много чего, такого тёплого и светлого, было между ними.

«Надо хотя бы поговорить, расстаться по-человечески! Никто не виноват, что сердцу нельзя приказать полюбить».

Чувство вины заставило замкнуться Валерию, минимизировать разговоры с Кириллом. Она любила последнего, прекрасно понимала, что разница в чувствах к Григорию и к Кириллу существенная. Любовь и влюблённость близки по звучанию, но далеки по чувствам и эмоциям.

Сейчас видеть не хотелось ни того, ни другого. Наверное, постепенно Лера определилась бы с партнёром, но неожиданно всё вышло из-под контроля.

Гриша не объявился второй день, но на пороге возникла Элеонора.

Выглядела она из рук вон плохо: без макияжа и привычной укладки, с ввалившимися, лихорадочно блестевшими глазами, с тёмно-серыми, почти чёрными ореолами вокруг, потрескавшимися губами, испорченным маникюром и явно в несвежей одежде. Её вид напугал Валерию.

— Элеонора! — растерянно пробормотала девушка. — Что с вами?

Женщина, войдя в квартиру, прислонилась к стене. Прикрыла глаза. Ноги не держали и казалось она вот-вот упадёт. И когда мать Гриши действительно съехала по стене, Лера бросилась на помощь.

— Эля!? Да вы что?

Но та, упав на колени, обхватила ноги невесты сына и заплакала.

— Спаси моего мальчика, умоляю… заклинаю тебя, девочка, помоги!

— Что случилось? — не на шутку испугалась Валерия. — Что-то с Гришей?

— Да. Он вчера пьяный влетел в остановку и только по счастливой случайности на ней никого не оказалось. Останови его!

Лера растерялась.

— Как?

— Выходи за него замуж.

Девушка отшатнулась:

— Нет. — Она активно замотала головой. — Не просите. Это не принесёт никому из нас счастья. Мы будем терпеть друг друга до поры до времени, а потом возненавидим.

— Нет-нет… Всё не так. Пусть не замуж… Ты просто согласись переехать к нам. Он успокоится. Обещаю, что организую ему встречу с психотерапевтом. Он поработает с вами. Всё лишним не будет, пойдёт на пользу, разберёте сложившуюся ситуацию. Гриша будет видеть, что ты рядом и согласится на всё, что мы предложим. У него сейчас нервный срыв. Если приёмы специалиста покажут, что вы чужие, уйдёшь и свадьбы не будет.

— Не могу. Обещала…

— Я прошу тебя, — она ещё сильнее зарыдала. — Мой единственный ребёнок, свет в окошке…. Если с ним что-то произойдёт, ты будешь мучиться не меньше меня, а может, и больше. Умоляю.

— Не знаю.

— Прошу! — у неожиданной гостьи явно начиналась истерика. Девушка дома была одна и что делать в такой ситуации, не представляла.

Опустившись рядом, произнесла: