К концу 1990-х и началу 2000-х состояние здоровья Ширали становилось всё хуже. Он в буквальном смысле оказался на краю гибели, и его жизнь прервалась бы намного раньше, если бы не посланная ему судьбой последняя жена Галина Московченко, которая буквально спасла поэта от смерти и вдохнула в него новые силы, почти на 17 лет продлив ему творческую жизнь. В 2004 году была издана книга «Поэзии глухое торжество», получившая премию журнала «Нева». Этот том включает среди прочих стихи, вдохновение для которых поэт черпал в стоянии перед лицом смерти, испытании старостью и болезнями, в любви к жене и близким. Эти темы звучат и в самых поздних стихах, опубликованных в журнале «Нева» и в последнем прижизненном сборнике «Старость – это не Рим» (2017). Здесь у поэта по-новому звучит религиозная тема, как и прежде неотделимая от любовной и темы творчества. Последние стихи поэта – короткие, в них нет уже прежней мощи, и однако же по своей глубине и проникновенности, выстраданности и подлинности чувства многие из них не уступают ранним.

Сказав, возможно, в споре со своими, всё более усложнявшими форму русского стиха собратьями по русской поэзии: «А что поэзия? / Когда я, ослабев, / Простейшие слова / В ряду простейших сует…» (1970), – В. Ширали не только в своих ранних, но и в поздних стихах оставался верен этому пониманию поэзии, которое ничуть не мешает её глубине, силе и тонкости.


В этой книге творчество поэта представлено избранными стихотворениями за более чем пятьдесят лет поэтической работы. За исключением поставленного первым, программного стихотворения Ширали «Сад» остальные стихи расположены в хронологическом порядке.

Григорий Беневич

Сад

1.
Живу в саду
Посередине сада
Обширного как полная свобода
И даже если где-то есть ограда
То я —
клянусь! —
Искать её не буду.
2.
Она ещё спала моя душа
Когда протиснувшись из шалаша
В ночной подсвеченный луною сад
Встав во весь рост в деревьев тесный ряд
Расставив руки в стороны и вверх
На силуэты походя дерев…
…И стоило мне руки развести
Как я почувствовал что надо зацвести
Цветы разверзлись у меня в руках
Белей чем лица когда выбелит их страх
И был так короток цветенья миг
Что был их аромат пронзительней чем крик
Я отцветал…
Но ощущал как дале
Плоды завязывались у меня в ладонях.
…Тут я опомнился что жить мне так нельзя
Иная мне означена стезя…
Между деревьев раздирая путь
Прикрыв глаза чтобы не потерять
Дыханье стиснув чтобы не вздохнуть
Забыв зачем чтоб не вернуться вспять
Не шёл но падал…
головой вперёд
Расклинивая сад цветущий вброд
И захлебнувшись в утренней росе
Не выбрался но выпал на шоссе…
Ограды не было
Шоссе текло вдоль сада…
На противуположной стороне
Сад продолжался…
Не было ограды
А значит не было свободы мне
И я вступил назад со скоростью восхода
Я двинулся назад где посредине сада
Она ещё спала моя душа
На дне зелёного ночного шалаша
Сквозило солнце меж его ветвей
Улыбчатое что-то снилось ей
Она жила от сада вдалеке
Но с яблоком надкушенным в руке.
3.
В деревне Милютино что Плюсского района
Я жил
И просыпаясь очень рано
С глазами непросохшими и в утренней росе
И лез в колхозный сад
А в том саду росли
И яблони и груши
И деревьев этих кроме
Свободные произрастали кони
Никто их не кормил
И на ночь ног не путал
Затем
Что не было для них уже работы.

1968

Стихотворения 1960–1980-х годов

«Пусть мужество мне будет не помехой…»

Пусть мужество мне будет не помехой.
Ослабну для беды и для добра,
И жизнь, что раньше принимал я смехом,
Гляжу сегодня, слёз в глаза набрав.
И, находя нетвёрдыми руками
Лицо её, душой в неё дыша,
Шепчу разбитыми в словах губами:
Так ли жестока ты, как хороша.