Правила отеля жёстко регламентировали контакты между иностранками и персоналом, доблестная служба охраны зорко следила за чужаками – местными мужчинами, молодыми и не очень, охотниками за «белыми телами». Таких ежедневно разворачивали обратно прямо на входе. Служба безопасности отеля рьяно выполняла свои обязанности: никаких амурных дел на территории. С этим строго. За пределами её – пожалуйста, личное дело каждого. Обо всех инцидентах, хоть сколько-нибудь нарушающих установленный годами порядок, незамедлительно докладывалось менеджеру Мухаммеду, а тот принимал меры. Провинившийся увольнялся, и увольняли его с плохой характеристикой, с подробным описанием причины.

Гостей в холле почти не было, лишь те, кто спешил в ресторан, – обеденное время близилось к концу. Кто-то шёл с пляжа, кто-то вбегал с улицы – из полуденного зноя в оживляющую прохладу лобби отеля; всех отдыхающих приветствовал портье – чернокожий нубиец с ослепительной улыбкой, и Абдель-Керим приветственно кивал всем, взяв за правило радушно приветствовать и перебрасываться парой добрых слов с гостями. Тем более, они уже завсегдатаи, друзья отеля… А иногда и пропустить по бокалу коктейля за душевной беседой. Это было жестом восточного гостеприимства, идущего от сердца, и соблюдения издавна сложившейся традиции. И людям приятно, и ему.

Вот и сейчас так же.

Два автобуса, один за другим, остановились у ступенек отеля, и туристы с багажом проследовали в заблаговременно открытые встречающим портье стеклянные двери.

Первыми оказались его давнишние знакомые поляки – Войцех с женой и их подрастающая дочь. Увидев Абделя-Керима у стойки регистрации, громко и радостно приветствовали его и обменялись дружескими рукопожатиями.

Следом шла русская со своим чемоданом, который она катила за собой. Одного беглого взгляда на неё было достаточно, чтобы понять: дама из России, и дама впервые в Египте.

Марина неуверенно остановилась возле стойки в ожидании и некотором смущении, которые присущи людям, прибывшим в незнакомое место. Она огляделась вокруг: всё так ново, необычно… красивый огромный холл, милые приветливые работники… импозантный солидный мужчина, весело болтающий с прибывшими вместе с ней другими гостями этого отеля… Видимо, тоже работник этого отеля, может, начальник какой…

Отвлекшись от разговора с поляком, Абдель-Керим кивком показал второму работнику заняться заскучавшей туристкой, пока напарник оформляет польских гостей.

– Дашь женщине номер в четвёртом корпусе, – бросил он по-арабски.

– Но там люксы, мистер Абдель.

– Они свободны. Делай как я говорю, – приказал Абдель-Керим и, получив в ответ «Хадр, хадретак» («Слушаюсь, уважаемый»), вернулся к беседе с поляками.

Марину поприветствовали дружески:

– Мадам, добро пожаловать в Хургада!

Она почему-то сразу смутилась, но потом улыбнулась в ответ и кивнула. Попросили паспорт, выдали листок, сказали заполнить.

– Пока устраивайтесь здесь, отдыхайте… Сейчас вам принесут приветственный освежающий напиток.

– Спасибо, – смущённо ответила Марина.

Ей пока всё нравилось, казалось таким необычным и располагающим к отдыху, настолько, что постепенно история Валерии, о которой она ещё недавно так переживала, стала отходить на второй план… Здесь так хорошо… прохлада, везде цветы и зелень, журчат искусственные водоёмы с плещущимися в них золотыми рыбками, холл сверкает мрамором, перламутровой мозаикой, позолотой и орнаментами. Огромная хрустальная люстра поражала своим сиянием.

Марина присела на краешек одного из кресел, ей поднесли свежевыжатый апельсиновый сок со льдом в высоком бокале со словами: «Орандж джюс, мадам». Это было очень кстати – от жары сильно хотелось пить. Чуть кисловатый холодный сок и освежил, и утолил жажду. Она обратила внимание: отдыхающих мало, весь персонал – молодые симпатичные ребята. «Женский труд не в почёте», – сделала для себя вывод. Молодой мускулистый портье подхватил её чемодан и быстрым шагом направился к одной из распахнутых дверей, ведущих в глубь территории.