– Что за дети? Мальчик и девочка… – удивлению Ахмеда не было предела.

«У крошки Флоранс есть внуки? Никогда не слышал от неё об этом… Только внуков мне не хватало». У него зрела истерика. Но деваться некуда, придётся смириться и с детьми, и с чем угодно, лишь бы попасть на эту виллу, под крыло крошки Флоранс, быть надёжно укрытым от всемогущей длани полиции. «Они заперли калитку… Значит, бабушки нет дома…»

Ключ положили возле калитки? Сумасшествие какое…

Он нашёл номер телефона Флоранс и нажал кнопку вызова. Металлический голос сообщил, что абонент недоступен. «Тебе очень повезло, что я прибыл вовремя, а то от твоей виллы, крошка, не осталось бы и камня».

Он подошёл к калитке и отпер её.

Суматошный день измотал так, что не хотелось ничего, кроме сна. И он – как был, не раздеваясь, лишь скинув изношенные «шипшипы» у порога дома, – прошёл прямиком в спальню, рухнул на кровать, и как только голова коснулась подушки, стены завибрировали переливами его храпа.

Вакса закончила вылизывать котят. Они недавно проснулись и наслаждались ночной прохладой, прогуливаясь вдоль решёток вольера. Молодая мать пребывала в прекрасном настроении: котят удалось покормить – молоко наконец пришло, они сыты и довольны. Однако слишком рано спускающаяся темнота в этой части света сбила её биологические часы: с наступлением темноты хотелось активности, побегать по траве и попрыгать по деревьям, изучить новую местность и определить, есть ли здесь объекты для охоты…

Осталось дождаться любимого Карла, скоропалительно куда-то исчезнувшего вместе с Ребеккой с наступлением сумерек. Он обязательно отопрёт клетку и даст ей свободу. Изогнувшись всем телом и сладко зевнув, Вакса на миг застыла в удивлении, обнаружив нечто, что её очень взбодрило и обрадовало: Карл, её любимый Карл не запер клетку! Довольно рыкнув, Вакса лапой осторожно подтолкнула котят к выходу, и они вчетвером вышли на вожделенную свободу. «Спасибо, Карл, спасибо, любимый», – мурлыкало в душе. Настроение поднималось, в воздухе появились ночные летающие – сверчки, перламутровые ночные бабочки – и настраивали на нужный лад. Хотелось резвиться и прыгать, изучать ночной солёно-пряный аромат новой местности.

Пантеру не оставлял вопрос: есть ли на кого поохотиться? Вакса оглянулась по сторонам и вальяжной поступью направилась в гущу зелени. Тёмное время суток – её время… В темноте и зрение резче, и обоняние острее. Подойдя к дому, уловила незнакомые звуки и запах. В доме находится некто, кого она не знает.

Звуки были громкие, раскатистые, периодически переходящие в свист, затем снова возвращались к раскатам. «Так дышат очень уставшие люди, когда спят…» – вспомнила Вакса почти такие же полифонические мелодии, иногда исторгаемые из спящего Зигфрида. Она любила полежать возле него, стараясь дышать в такт с его дыханием.

Природное любопытство толкнуло Ваксу зайти в дом. Прежде она обнюхала какие-то остро пахнущие несвежие тапочки, валявшиеся на пороге.

Котята уже бежали впереди, с трудом преодолев высокие ступеньки – на радость Ваксы, и сейчас, виляя смешными хвостиками, бежали прямо в открытые двери спальни. Вакса неслышно вошла за ними, на мягких лапах приблизилась к кровати. Повела носом, всмотрелась в неизвестного. Некто крепко спал, издавая нечеловеческий храп, который пугал даже её котят, и они не решались подойти ближе.

Вакса очень аккуратно коснулась лапой его плеча, человек моментально сменил позу, резко повернувшись с одного бока на другой, но не проснулся. Храп прекратился. Вакса подошла к кровати с другой стороны и изучающее оглядела спящее тело и лицо. От него веяло сонным теплом, которое она очень любила, однако своим кошачьим восьмым чувством Вакса учуяла некую нервозность и страх в спящем человеке и не совсем здоровый сон – сон скорее беспокойный, тревожный… В остальном человек не вызывал никаких неприятных чувств, уж Вакса в людях разбиралась.