А до этого… чего только он не натерпелся! Есть что вспомнить…

С наступлением холодов в Москве он заболел и чуть не умер от простуды и от кишечных недомоганий… Он сразу попросил «Спрайт», как единственное действенное средство от всех хворей. Ему бы сразу глотнуть этот ценный напиток, как он привык, и обошлось бы без болезней и больниц. К этой его просьбе домочадцы, наблюдавшие надрывный кашель с высокой температурой, остались глухи, просьбу не исполнили, назвав это «абсурдом». А зря! Все бегали вокруг него с бесполезными таблетками и чаем… Когда ему стало совсем невмоготу, вызвали «скорую». Доктора осмотрели его, ощупали, потыкали пальцами в центр живота и в правый бок, сказали что-то про операцию и отвезли в больницу на бешеной скорости и с включёнными мигалками и сиреной. До этого так его никогда и никуда не возили.

Сама больница ему понравилась – она была как шикарный пятизвёздочный отель. Всё белое и чистое, много колонн и симпатичный медперсонал – улыбающиеся длинноногие девушки в белых коротких халатиках. Но вот врачи… Он пытался объяснить – как мог, и на пальцах тоже, что ему нужен «Спрайт», и обойдётся без операции… Но они странно смотрели на него – как на человека не в себе, явно не понимая, что означает его просьба. Сделали укол, от которого он уснул. Проснулся уже в реанимации. Когда попытался двинуться, не смог. «Умираю…» – с ужасом неотвратимости понял он угасающим, как ему казалось, сознанием. Строгая медсестра вся в небесно-голубом сообщила: «Господин Ахмед, вам сделали операцию, удалили гнойный аппендицит. Операция прошла успешно. Жить будете. Ещё сто лет проживёте». Сказала и дружески похлопала его по плечу и сверкнула на него голубыми глазами. Из всего сказанного Ахмед услышал только слово «операция», немного успокоился, прикрыл глаза и принялся мысленно молиться. А поскольку боль в нижней правой части стала усиливаться, подозвал медсестру едва слышным окриком «Эй…» с присвистом и попросил со слезой в голосе «Спрайта». «Бредит, что ли?» – подумала медсестра и строго ответила:

– Не положено, господин Ахмед! Хотите пить?

И капнула ему в рот губкой, пропитанной противной тепловатой водой, измерила давление, пульс и подсоединила к капельнице. Забытье чередовалось с пробуждением, и он потерял счёт времени.

Потом, во время перевязки, Ахмеду показали огромный, на полживота, уродливый красно-синюшный шрам на правом боку, от вида которого он чуть не потерял сознание. Но странные доктора тыкали в шрам пальцами и находили его состояние удовлетворительным, хоть чувствовал он себя из рук вон плохо. Отпоив пациента успокоительным, его перевезли из реанимации в палату, похожую на номер-люкс. Пару раз к нему заходил уже другой доктор, представившийся: «Я ваш палатный врач, господин Ахмед…» Он скороговоркой назвал какое-то двойное имя, которое Ахмед, разумеется, не запомнил. Доктор болезненно тыкал в бок, и Ахмед окончательно понял: плохи его дела, хоть врач не выказал ни малейшего беспокойства, а только удовлетворённо кивнул, мол заживает как положено, что-то отметил в своём блокноте, пожелал скорейшего выздоровления, улыбнулся дежурной холодной улыбкой и вышел из палаты. «Конечно. Я тебе не сын и не зять… Чего тебе беспокоиться обо мне?» – зло подумал Ахмед, и его охватила паника. «Где хабибти? Бросила меня!» Потом были опять уколы, капельница и снова уколы… Однако боль не проходила, иногда сильно дёргало в боку. «А вдруг я помру здесь, на чужбине…» – пришла в голову страшная мысль. Надо было что-то предпринять, спасать себя. «Спрайт» – его единственное спасение. Ахмед, как и большинство его соотечественников, «Спрайт» считал волшебным лечебным напитком, лекарством от всех хворей. Стоило прихватить животу – выпьешь пару стаканов этой магической газировки, и боль как рукой снимало. И вкусно, и полезно… Или головную боль снимало моментально.