Интересно, тот, о ком говорил Федор Генрихович, то есть Мирослав, его сын, и есть тот мужчина, чей разговор по телефону я случайно подслушала? Если это был он, то я очень надеюсь, что он не заметил моего присутствия. Иначе я сгорю со стыда при нашей встрече.

На сборы у меня ушло не больше пятнадцати минут, но Каролина, кажется, даже не заметила. Она весело щебетала с водителем Борисом в гараже, куда мне помогла добраться Владлена. Запыхавшись, я поздоровалась с Борисом и улыбнулась Каролине.

– Идем, – махнула она рукой и подвела меня к белоснежной миниатюрной машинке, будто сошедшей с картинки. Я едва подавила выдох, залюбовавшись на автомобиль, в который резво запрыгнула Каролина.

Забравшись в салон, пахнущий кожей, старательно делала вид, что не поражена. Каролина же чувствовала себя в машине уютно. Она плавно завела двигатель, пока Борис открывал нам ворота.

– Куда поедем? – спросила, выруливая на широкую подъездную дорогу.

– Для начала, если можно, к академии. – Я назвала по памяти точный адрес. – Хотелось бы осмотреться на месте.

Каролина вбила в навигатор адрес. За несколько секунд был построен маршрут.

– Без проблем, – хмыкнула она, и стоило нам выбраться на общую дорогу, как девушка вдавила в пол педаль газа.

Я мысленно помолилась, надеясь, что она знает, что делает. Мне же от таких скоростей становилось дурно. В голове малость плыло. А еще не давало покоя то, что произошло накануне. Если кто и мог мне подсказать, так Каролина. Да она и была единственной, кто со мной вообще говорил, не считая, конечно же, Садковского-старшего.

– Каролин, а можно вопрос?

– Да, слушаю, – ответила она, не отрывая взгляда от мелькающей перед нами дороги.

– А вчера за столом было так тихо и мрачно не потому, что я приехала?

Девушка удивленно взглянула на меня.

– С чего это? – фыркнула она.

Если честно, я вообще ничего не поняла, что вчера произошло за ужином. Мое присутствие если и заметили, то только Федор Генрихович и сама Каролина, сидевшая рядом. Другие члены семьи намеренно меня игнорировали. И весь воздух вокруг буквально был пропитан напряжением, которое можно было ножом резать.

– Ну, мне так показалось. Все молчали, даже Федор Генрихович, кажется, был не в настроении.

Каролина закатила глаза так, будто я только что сморозила глупость.

Но если вспомнить, как прошел прошлый вечер, то у меня сложилось впечатление, что никто не был рад общему ужину. Женщины хмурились и редко переговаривались между собой или со своими мужьями. Мужчины так вовсе предпочли быстренько расправиться с едой, и когда Садковский встал из-за стола, не задержавшись там и на пятнадцать минут, остальные громко выдохнули и разбрелись следом. И только я да Каролина остались за столом, дожидаясь десерта. На десерте настояла девушка, сказав, что это лучшая часть ужина.

Та часть ужина, когда приносят сладкое и никого не остается в столовой.

– Ой, нет. Точно не из-за тебя. У нас всегда так. Поэтому не обращай внимания.

– Хорошо, – прошептала, старательно отгоняя от себя мысли, которые не давали спокойно спать прошлую ночь.

– Мама и тетя все время на взводе. Но вчера, кстати, еще тихо было, – заметила Каролина, продолжая рассказывать о том, что я видела, но совершенно не понимала. – Это все из-за Мирослава, – голос у Каролины вдруг стал холодным. – То есть, не совсем из-за него. А из-за наследства.

– А что с ним не так?

Я, конечно, совала свой нос в чужие дела, но раз Каролина сама заговорила, почему бы не узнать о Садковских чуть больше, чем пишут в интернете.

– Дед хочет все завещать Мирославу, а мама и тетя против. Зато Мирослав сказал, что ему ничего не нужно. Вот они и воюют.