– Бабуля! – Аня радостно вскочила со стула и чмокнула Людмилу Николаевну в щеку.

– Ты меня не дослушала, Анна. – Опять этот официальный тон, девушка уже с тревогой посмотрела на бабушку. – Я повторяю, твоя, – сделала она акцент на слове «твоя».

Девушка начала догадываться, бабушка продолжила.

– Как ты уже поняла, через два месяца вы с Александром должны развестись.

– Никогда. И квартира мне ваша не нужна. Нам не нужна, – поправилась Аня, голос звучал гневно.

– Ты, девочка, не горячись и квартирами не разбрасывайся, они не так легко даются. А Шурка твой никуда не денется. Ведь это всего лишь штамп в паспорте, а нам с матерью спокойнее будет, что квартира только на тебе и на Полине.

– И мама с тобой заодно.

Мама была ее последняя надежда.

Девушка поняла, что скоро, очень скоро ей предстоит сделать выбор: муж или квартира.


– Мое солнышко, моя ласточка, моя девочка, – Валентина гулила, склонившись над кроваткой. – Костик, ты где застрял?

– Муся, уже бегу.

В комнату с бутылочкой в руках вкатился Костик. Небольшого роста, с намечающимся животиком и ранней лысиной, нос картошкой и полные яркие губы, что делало его облик мягким, похожим на мультяшного Винни-Пуха. Костик склонился над дочерью и с умилением стал смотреть, как жадный ротик ребенка вцепился в бутылочку со смесью.

– Ну вот и я на что-то сгодился. Кормящий отец, – гордо произнес он.

– Да уж, куда мы без тебя? Пропадем.

– Валюш, хотел тебя предупредить. Смену я взял дополнительную, завтра в ночь на сто первый маршрут выхожу. Сонечку без меня искупаешь?

Валентина внимательно посмотрела на мужа и, пряча улыбку, спросила:

– Это теперь у вас так называется? Сто первый маршрут?

– Да ты что, Валентина? – возмутился Костик. – Я денег в дом заработать хочу. Все для вас с Сонькой.

Костик нахмурился и отвернулся. Обиделся.

– Да ты что, совсем шуток не понимаешь? Быча ты моя, – Валя шутливо толкнула мужа в бок.

– Шутки у тебя, Валюха, очень обидные. – Костя заулыбался и сделался похож на большого ребенка.

– Доверяй, но проверяй. Так моя мамочка, покойница, царство ей небесное, говорила. Ты меня, Костик, знаешь, если что…

– Знаю. Ты лишишь меня места под солнцем.

– Вот и умница.

– Так я побежал, Валюш?

– Беги уж, не опоздай. А то премии лишат.

Костик чмокнул Валентину в подставленную щеку, а Сонечку взял на руки и поцеловал ей каждый пальчик, девочка заулыбалась своим беззубым ротиком, и Костик, совсем разомлевший от нахлынувшей нежности, чуть не расплакался.

После появления в его жизни дочери уйти из дома было невозможно, просто закрыв дверь. Каждый раз это был целый ритуал, но с какой радостью он возвращался, прямо взлетал на пятый этаж их девятиэтажки, не дожидаясь лифта. Вбегал в квартиру и замирал на пороге комнаты. Обычно он заставал мать и дочь вместе. Они или кормились, или мылись, или спали.

Наконец дверь за Костиком закрылась, и Валя присела на диван.

Все в ее жизни хорошо. Доченьку наконец Господь дал, муж у нее – лучше и желать не надо, а в душе все равно муть какая-то поселилась. А все свекровь. Неймется ей. Вчера Валя случайно, а может и не случайно, подслушала разговор сына с матерью. Из услышанного было понят- но, что вселяет она в сына сомнения: мол, не его это ребенок. Ты, мол, сынок как следует посчитай и вспомни, что вас тогда-то и тогда-то от автопарка в командировку посылали. А когда Валентина забеременела? Вот и думай, Костенька, пять лет детей у вас не было – это раз, свинкой ты в детстве переболел – это два. Костик сопротивлялся и пытался напомнить матери, что та сама говорила – диагноз был ошибочный и свинку ему не подтвердили. Мать настаивала на своем.