– По поводу Анны… Я не буду давать вам ложных надежд. Шансов, что она выкарабкается, очень мало. У неё небольшое сотрясение, но был разрыв артерии, и быстрая регенерация сыграла против неё. Вследствие быстрой закупорки раны образовался тромб. Мы его удалили, но какое-то время мозг оставался без кислорода. По последним данным у неё очень слабая активность.

– Понятно, – кивнул, уже обдумывая возможные решения.

– К сожалению, мы больше ничем не сможем помочь, только наблюдать. Если у вас есть какой-то способ помочь, можете воспользоваться. Мне не известно большинство ваших методов, поэтому…

– Даже магия не может сотворить таких чудес…

– Что ж, тогда маловероятно, что она придёт в себя… И, – девушка взяла что-то из кармана и протянула, – это было на ней.

В ладонь Романа упала маленькая золотистая цепочка с кулоном в виде сердца, сделанная из двух тоненьких оснований, сплетённых вместе. По диаметру не больше сантиметра с маленьким светлым камешком на одной из половинок.

– Я могу её увидеть?

Девушка посмотрела на часы на стене и кивнула.

– Да, минут через десять. Если у вас есть ещё какие-либо вопросы, я отвечу.

– Мне говорили, что у неё было кровотечение в брюшной полости…

– Да, это так. Ремень безопасности вызвал внутреннее повреждение некоторых органов, сломав несколько рёбер. Кровотечение мы остановили. Были задеты печень и селезёнка, но не критично. Должны быстро восстановиться.

– Спасибо, – кивнул в знак признательности.

– Это моя работа. Ещё вопросы?

– Можно посмотреть на КТ или МРТ?

– Да, я попрошу принести к ней в палату, когда вы пойдёте.

– Тогда…

– Роман, – перебила, понимая, что тот так и не решился задать интересующий его вопрос, – если её мозг перестанет реагировать, будет констатирована смерть мозга, даже если вы продолжите держать на системе жизнеобеспечения, она в себя не придёт. Я надеюсь, вы понимаете это.

– Понимаю, но не мне принимать решение. У неё есть брат, и сейчас он очень хочет её увидеть. И боюсь, что если сказать ему в том состоянии, в котором находится сейчас, то он не сможет понять. Она единственная, кто у него остался.

– Отпустить лучше, чем пытаться удержать неизбежное. Думаю, вы очень хорошо понимаете мои слова. Но и позволить её увидеть будет куда важнее, чем утаить факт о состоянии.

– Он ранен, ему бы хоть чуть-чуть на ноги встать.

– Поэтому его не было в машине? – и, получив кивок, добавила:

– Тогда постарайтесь снизить его синдром выжившего как можно больше. Чувство вины в этой ситуации может возникнуть так же внезапно, как и осознание, что это простое стечение обстоятельств.

– Спасибо.

– Что же, я попрошу медсестру сопроводить вас. Пока дойдёте, как раз пройдут оставшиеся пять минут.

18:33

Роман смотрел на маленькую девочку, обездвиженную трубками. Слишком пугающая картина даже для него. Бледная, с повязкой на шее, подключённая к ИВЛ7 и с холодными руками. Ему уже казалось, что в ней не осталось ничего живого, но она сражалась, подавала признаки жизни, и это было лучшим успокоением.

Он смотрел и не мог представить, что бы чувствовал, будь в таком состоянии Аля или Женя. Это было бы невыносимо. Больно и безжалостно.

– Анна, – осторожно сжал её маленькую расслабленную ладошку, – я не знаю, слышит ли душа, находясь в коме, но прошу, пожалуйста, очнись ради себя. Тебе только восемь, расти ещё и расти. Видеть, познавать… И ради Макса, ему будет трудно без тебя.

Сейчас, в этот момент, эмоции, что так глубоко скрывались, вырвались наружу.

Осторожно присел на пол, продолжая держать прохладную ручку в своих ладонях. Опустил голову, чувствуя, как повышенное сердцебиение заглушает окружающий мир.