– Луизета, с четырех часов пяти минут я простой рантье. «Розовый Фламинго» больше меня не увидит.
– Тем лучше, – ответила Луиза. – Благополучно ли прошел последний вечер?
– Посмотри!
И широким взмахом руки Проспер бросил на стол семьсот пятьдесят франков: результат чаевых и подарков от старых клиентов.
– Ну что, моя старушка? Я получил семьсот пятьдесят франков с одиннадцати часов вечера до двух часов ночи, вот как меня ценят!..
– Еще бы!
– И это не все… Подожди немного… Закрой глаза. Смотри!.. Серебряный портсигар блеснул
в его руке.
– О! Подарок!
– Да, ты угадала. Память… Это женщины из бара сложились чтобы подарить его мне!..
Такое объяснение опечалило Луизу.
– Этот портсигар дали тебе женщины?
– Да!
– Покажи!
Луиза открыла портсигар и остановилась на выгравированной надписи. Она прочла ее вполголоса и повторила:
– Люсьен, Ирма, Жоржетта, Шарлотта… Красиво, нечего сказать!..
– То-есть как, красиво?
– Ты принимаешь подарки от проституток?
– Извини… Они поднесли мне официально, при всех, этот маленький подарок. Здесь нет ничего неприличного. В этом нет ничего общего с подарком, который кокотка сует под подушку своему возлюбленному.
– Послушай… Я нахожу очень странным, что эти добрые женщины раскошелились на такую драгоценность так просто. Здесь что-то нечисто…
– Луиза! Ты шутишь…
– Не за твои же прекрасные глаза преподнесли они тебе «признательную благодарность»
– Ты с ума сошла!
– Брось, мой милый, ведь я не вчера родилась.
– Это видно по твоей роже. Как бы то ни было, ты мне сделаешь одолжение и не будешь пользоваться этим портсигаром в моем присутствии.
Проспер пожал плечами.
– Ах, оставь меня с твоим паршивым портсигаром, – добавила Луиза. Они не разорились ради тебя, эти твои приятельницы.
– Паршивый, этот портсигар?.. С гравировкой по углам и с замком с рубинами?
– С рубинами из мостовой, мой дорогой.
– Ты мне надоела. Когда ты бросишь в конце месяца свою столовку, посмотрим, подарят ли тебе твои клиенты пианино.
И, облегчив душу этими резкими словами, Проспер спрятал свой портсигар в ящик ночного столика. Он лег около Луизы. И в то время, как его подруга похрапывала, лежа на спине, он грезил о цыплятах и кроликах, которых он сможет купить на семьсот пятьдесят франков с его прощального вечера.
II
Мот-ан-Бри – это деревня, не более живописная, не менее безобразная, чем большинство селений в Бри. Она пересекается одной большой улицей и изборождена переулочками, где фермерские дворы чередуются с огороженными садами. Группы зеленых деревьев окружают черепичные дома, как пучки петрушки лангусту, и колокольня высится над крышами, как шахматный король среди пешек.
Мот – ан-Бри имеет все прелести деревень старой Франции; заставу, полевого сторожа, привокзальное кафе и своего идиота. Идиот – это человек с зобом, которого муниципалитет терпит за то, что он выполняет обязанности чистильщика. Он поедает все кухонные отбросы и заменяет таким образом и человека и телегу.
Среди других достопримечательностей Мот-ан-Бри, следует отметить главных посетителей трактира, а именно: Ласонжа— сборщика податей, Тру – помощника мэра, Бигарса— нотариуса в отставке и Мандибеля— кузнеца. Эта четверка неразлучных друзей играет в Мотан-Бри роль норн [Норны – богини судьбы] из германской мифологии. Они не держат в своих руках судьбу обитателей Валгаллы [Валгалла – рай в мифологии северных народов], но они неусыпно следят за делами деревни и ее жителей. Они интересуются даже делами, которые их совсем не касаются, и нисколько не стесняются в крепких выражениях, обсуждая действия и поступки соседей.