Тот, нахмурившись, повертел её в руках. Раскрыл, закрыл, снова повертел и сказал:

– А ты где её взял?

– Да там же, где мы сидели, – отчеканил я тоном школьника, который очень боится спалиться и говорит самым взрослым голосом, на который способен.

– Страааннно, – протянул мой школьный товарищ. – Штрих-кода нигде нет, да и вообще… у неё такой вид, как будто книге лет 100, не меньше.

Небрежно бросив её на стол, я непроизвольно поёжился.

– Так… сколько с меня? – Не сводя взгляда с книги, спросил я.

– Нисколько, на, забирай. – Подхватив книгу, как пёрышко, Влад подбросил её в мою сторону. – Если в перерасчёте что-то всплывет, потом просто тебе маякну… Ты, это, кстати, телефон не менял? – Добавил Влад.

Вцепившись в книгу, я спрятал её за спину, словно переживая, что он передумает и запросит книгу назад.

– Нет, не менял, – протянул я.

– Ну тогда на связи, – Влад подмигнул мне, – созвонимся.

Потеряв ко мне интерес, мой школьный приятель стал поправлять разбросанные на столе канцтовары.

Развернувшись, я поспешил на выход.

– Миш! – Окликнул меня Влад.

Я, еле пошатнувшись, замер.

– Ау? – Не разворачиваясь, спросил я.

– Нашим ни слова.

Я кивнул и вышел из книжного.

Как только я переступил порог, моя жизнь разделилась на ДО и ПОСЛЕ, но в тот момент я об этом не догадывался.

Закрыв скрипящую дверь, я, слегка сомневаясь, стоит ли накидывать цепочку, решил перестраховаться.

Сбросив кроссовки, я прошёл по коридору и зацепился взглядом за отражение.

Из зеркала, сутулясь, на меня смотрел бледный парень с кожей молочного цвета.

Волосы сзади собраны в тугой самурайский хвостик, а по контуру исхудалого лица до подбородка висят две пряди.

Под зеркалом валялась простыня, которую я использовал как накидку, чтобы лишний раз не встречаться с собственным отражением.

Положив книгу на полку с ключами, я приподнял простыню и полез зацепить ткань за край зеркала.

Худые, как прутики, руки и пальцы, словно прищепки, ловко заткнули простыню, скрыв отражение из виду.

Глубоко вздохнув, я вспомнил, как долго пытался демонтировать это зеркало, но так ничего и не вышло.

Казалось, оно было намертво приклеено на строительный клей к коридорному шкафу.

Все отражающие поверхности я убрал из дома года два назад. Первым стало зеркало в ванной.

Затем я избавился от нескольких отполированных кастрюль, заклеил бумажным листом внешнее стекло микроволновки, поварёшку выбросил, ложки заменил на матовые, и лишь монитор от компьютера оставался единственной вещью, через которую я мог взглянуть на себя.

Для этого я завёл правило: когда сажусь за компьютер, прикрываю глаза и на ощупь нажимаю кнопку включения, чтобы на экране появилось хоть что-нибудь, что закроет отражающую поверхность.

Полгода назад ко мне домой пришла мать и в присущей ей манере назвала меня вампиром. А что, я был не против.

Зайдя на кухню, я плотнее зашторил малюсенький угол, через который проникал крохотный лучик света, и поставил чайник.

Достав единственную чашку, на автомате закинул в неё пакетик чая и уселся на стул, подтянув к себе ноги.

Повернув шею, я взглянул на полку с ключами, где меня ждала эта странная, но притягательная книга.

От неё, словно от поверхности закипающей воды, как будто поднимались еле заметные волны. Немного погодя они начинали бурлить, превращаясь в пузыри.

“ЩЁЛК”.

Вскипел чайник.

Встав, я наполнил чашку до краёв и, прижав руки к керамической поверхности, смотрел, как поднимается пар.

Достав телефон, я открыл заметки и начал писать: “Найти книгу «Отстойные полезные привычки»”… Палец завис над клавиатурой.

Приложив губы к чашке, я, слегка подув, сделал маленький глоток.