До выделенной каюты Крайч проводил меня последней, сперва расселив ребят. Мы поднялись на уровень выше, здесь жилой блок походил на букву «Г». Я след в след шла за старшим лейтенантом, старательно держа лямку. Поэтому не сразу заметила в просторном светлом коридоре с множеством дверей крохотный затемненный закуток-аппендикс с единственной дверью.

– Твои апартаменты Лель, наслаждайся, – едко объявил Крайч, жестом указав на панель управления, намекая наслаждаться внутри каюты, а не снаружи.

Ну да, надо не тормозить. Приложив ладонь, я подтвердила свою личность. За отъехавшей с легким шорохом дверью оказалась клетушка три на три метра с дверью в санитарный блок. Оглянувшись, проводила глазами Крайча, который нервно осмотрелся, прежде чем скрыться за углом. Странно. Его поведение усугубило нехорошее подозрение, что заселили меня в самую черную дыру из возможных здесь. До одногруппников лишь один лестничный пролет, но разве это спасет? Вот же скотина этот летеха!

Закрыв за собой дверь каюты, вновь осмотрелась. Мой новый дом. Да, помещение крохотное, особенно для здоровенного мужчины. Для меня же размеры вполне подходящие и не стесняющие. Активировала жилой режим и сразу же возле одной переборки выдвинулась узкая столешница и стул, вдоль второй – опустилась койка с матрасом, толстым и упругим, с белыми простынями, вполне приличной подушкой и даже одеялом, легким и мягким. На душе потеплело – не такая уж дыра. В узком шкафу за минуту поместилось содержимое моего раненного рюкзака.

В тесной, опять-таки для мужчины, нише санитарного блока я могла хоть танцевать. Приведя себя в порядок и умывшись, вдохнула-выдохнула, заталкивая поглубже страх, и отправилась в столовую. И так девять минут из отпущенных десяти потратила. Надо торопиться.

После активации электронного замка в мою каюту смогут войти только я и представитель службы безопасности. Остальные – с моего разрешения. Поэтому дождалась, когда дверь закроется и, развернувшись, рванула в столовую.

Выскочив из закутка на хорошей скорости, я налетела на препятствие. Отлетела назад и, зацепившись каблуком ботинка о другой, рухнула на задницу. От удара с меня слетела пилотка, за ней последовала магнитная заколка, удерживавшая скрученные и закрепленные на затылке в узел волосы. Вот зря, очень зря я не потратила хоть одну минутку на то, чтобы заплести свою густую гриву. В результате гладкие прямые волосы багровыми волнами упали на плечи и спину.

На рефлексах, не иначе, подобрав ноги, я села на колени и потянулась за упавшими вещами. В тот момент, когда схватила пилотку, а потом и заколку, в поле зрения попали внушительные ботинки. Мой взгляд сам собой заскользил вверх по голеням, закрытым высокими ботинками с непривычными застежками, отметил развитые мужские икры, узкие колени, мускулистые бедра, обтянутые плотными черными штанами. На мгновение уперся в ширинку и перепрыгнул на черную куртку, подчеркивающую мощный торс, широкие плечи, крепкую шею, частично скрытую воротником-стоечкой.

Я отметила на куртке всего три цветные нашивки и эмблему с красным солнцем и звездами. В замешательстве не вспомнила, в каком звании и кем служит обладатель ботинок. В любом случае это действующий офицер, в отличие от меня, курсантки. И в его расе не ошибиться, как и в виде деятельности.

Стоя на коленях, задрав голову, я таращилась на аяша, взиравшего на меня сверху с каменным выражением лица. В голове заполошно мелькнуло, что, как и мы, они в среднем живут сто двадцать лет. Конкретно этому твердокаменному навскидку лет тридцать-тридцать пять, молодой. В среднем аяши выше и крупнее землян, вот и этот навис надо мной неприступной скалой.