– Из какой части?

– Да он из артполка нашей дивизии, товарищ политрук, наш он! – первый боец ответил за второго, быстро перебегая испуганными глазами от Федора к танкисту и обратно.

Представьтесь, – злобно произнес Кольцов, недовольный встреванием пехотинца.

– Красноармеец Свиридов! – бойко ответил тот, встал и вытянулся по стойке смирно и тут же снова присел.

– Младший сержант Климов, – вполголоса сказал ни то танкист, ни то артиллерист и, наконец, повернул взгляд в сторону старшего по званию. Увидев на лице Кольцова вопросительное выражение и сосредоточенное разглядывание своей внешности, тут же начал, – я водитель с «Комсомольца», у меня в сцепку с передком было прямое попадание, ленивцы вырвало, гусеницы слетели, передок опрокинуло и меня чуть не перевернуло. Я из люка выскочил, а там масло хлещет, – Климов замахал руками. Подбородок иго затрясся, из глаз хлынули слезы.

Федор стал рассматривать красноармейские книжки бойцов, но сумел увидеть содержимое только документа пехотинца. Он не мог сосредоточиться, то и дело привставал, вытягивал шею и оглядывался. В итоге ему ни чего не оставалось, как только сделать вид об ознакомлении с содержащимися текстами. Кольцов подошел к Свиридову и протянул обе книжки и комсомольский билет. Климов коротко взглянул на политрука, продолжая всхлипывать он вытер лицо грязным рукавом комбинезона, размазав сажу, пот и слезы по щекам и лбу.

– За мной бегом марш! – Федор не громко отдал команду бойцам и побежал в глубь леса, сделав это резко, не дав прийти в себя остановленным им бойцам.

Те двинусь за ним, не успев опомниться и спрятать в карманы красноармейские книжки.

Через несколько минут интенсивного бега Кольцов начал сбавлять темп, перешел на шаг и совсем остановился. Он наклонился, уперев руки в колени, и посмотрел по сторонам. Заметив, справа, неглубокий лесной овражек, в каком сам пребывал некоторое время назад, шагнул в него и продвинулся вперед, прячась от возможного своего обнаружения и давая себе и бойцам возможность восстановить силы и дыхание

Его остановил взгляд на лежащее на дне оврага скрученное тело в военной форме. Политрук подошел, наклонился над телом, разглядывая его:

– Боец, – произнес Федор, адресуя фразу лежащему, но тут же убедился, что разговаривать было уже не с кем – солдат был мертв!

Побелевшее лицо с плотно сжатыми искривленными губами и немигающие открытые глаза. Руки были согнуты и плотно прижаты к бедрам и к груди. Рукава и весь перед гимнастерки в черно-красном кровавом пятне. Такое Кольцову уже не раз приходилось видеть на фронте у людей, получавших тяжелые ранения в живот.

С другой стороны в овражек спрыгнул младший сержант Климов и сразу подошел к убитому солдату:

– Это старшина Васильев из первой батареи, – произнес Климов присев рядом на корточки.

Не раздумывая, Федор машинально стал извлекать из нагрудного кармана мертвого старшины его документы, как делал это уже не раз, забирая красноармейские книжки, партийные и комсомольские билеты, неотправленные письма родным у павших в боях солдат. Затем он выдернул из-под его ног кожаную командирскую сумку, вскрыл ее и осмотрел содержимое. Еще раз наклонился над телом и сказал Климову:

– Товарищ младший сержант, возьмите из кобуры старшины оружие, оно теперь ваше. Патроны не забудьте.

– Похоронить бы его, товарищ политрук, – негромко ответил тот.

– Надо бы, да некогда, – Кольцов прыжком покинул овраг, – за мной! – не оборачиваясь, он скомандовал солдатам, вынуждая их действовать быстрее и, не раздумывая выполнять его приказы.

Они бежали по лесу, периодически останавливались по знаку политрука, осматривались и прислушивались, потом снова бежали, снова останавливались, снова внимательно осматривались и опять бежали. Через некоторое время вся группа вышла на покрытую сухим песком опушку леса. Двигавшийся впереди политрук споткнулся, носком сапога зацепив что-то наполовину торчащее из грунта. Он наклонился и стволом «Нагана» ковырнул этот предмет, потом рукой вынул из песка солдатский ботинок. Свиридов и Климов внимательно наблюдали за действиями своего нового командира. Кольцов то и дело подпинывал что-то в песке, а потом выдергивал оттуда предметы солдатского гардероба. Это были чьи-то брюки, гимнастерка со споротыми петлицами, пилотка без звездочки и ботинки с грязными обмотками.