– Не важно, впрочем, хочешь, спроси у него.
Но Николай, не дожидаясь ответа, засопел прямо с мокрым тампоном на глазу.
5. Фома Фомич развлекается, а перестройка недобрым словом поминается
На следующий день Женя постучалась в палатку к ребятам, и, разувшись в «предбаннике», открыла молнию, проскочила к ним и быстро закрыла её за собой. Фёдор удивился:
– Что случилось, от кого ты прячешься?
Денис с Николаем понимающе переглянулись и вздохнули.
– Да в чем, собственно, дело? – забеспокоился Фёдор.
– Не всё коту масленица. Последние три дня было тепло и солнечно, – и Женя подняла глаза вверх. Между палаткой и тентом беспокойно суетились многочисленные комары и пару паутов – сибирских слепней. Да, недолго длилась их райская жизнь, теперь уже не посидишь спокойненько на разрезе, неторопливо заполняя маршрутный дневник.
– Ой, а я думал, это дождик стучит…
– И дождик тоже, однако, это ничуть не мешает убывать воде в реке, так что, все удовольствия сразу. Нужно сплавляться, ребята, а то всё на себе потащим. Доставайте ваши лапы и смажьте их. Передвигаться сможете? Денис, покажи ногу, ой, как распухла, в сапог-то влезет, ты как думаешь? А у тебя вроде ничего, Коля, правда, тоже припухла, вот здесь, на лодыжке справа. Намазали? Накрывайте завтрак здесь, я чайничек поставила. Доедим остатки хлеба, а то он уже плесневеть начинает.
– Ну, ты прям, как дома говоришь: «Чайничек поставила!».
– Для меня везде дом. Помнишь песенку:
Правда, теперь наш дом основательно подрастащили…
– Ничего, Женечка, всё это уже было, а потом мы стали только сильнее и больше, враги не дадут нам спокойно загнивать.
– Жень, как это ты на своём хитром малюсеньком костерке в камнях так моментально кипятишь чайник? У меня что-то не получается, я люблю костёр так костёр, вроде пионерского.
– Да здесь не Подмосковье и не тайга, Коля, чем дальше, тем будет хуже с дровами, прибавь к этому сумасшедшие ветра и болото, придётся всем осваивать искусство укладки дорожного камина. Только бы вы в сапоги смогли влезть!
– С таким удивительным доктором и мёртвый встанет. Посмотри, какой страшный синяк у Дениски по кругу от раны, а где ударился, гораздо светлее. По-видимому, там ты вчера не помазала своим волшебным гелем, вот они и почернели.
– Да, это моя недоработка, не думала, что такой большой участок пострадал. Главное – сразу намазать, потом уже не так работает.
Дениска ласково посмотрел на неё, и сказал, галантно поцеловав ей руку:
– Да что ты, Женечка, спасительница моя, если бы не ты, не было бы нужды думать о ноге, у трупа ничего не болит.
Женя смутилась и покраснела, а Николай подчеркнуто вызывающе уставился на них:
– Мы вам не мешаем, сладкая парочка? Хоть бы меня, старого поклонника, постеснялись! Задушу обоих!
– Да ладно тебе дурака валять, Отелло доморощенный!
– Я не Отелло, а благородный рыцарь без страха и упрека.
– То-то ты всё время ворчишь и упрекаешь всех подряд.
Все, включая Николая, рассмеялись. Женя выскочила из палатки и вернулась с чайником, ребята позавтракали, разведя в мисках мюсли и с удовольствием выпив по «чашечке» кофе. Выйдя из палатки, они с растерянным недоумением уставились на скукоживавшуюся реку, обнажившую огромные диабазовые глыбы – неприятное препятствие для лодок. Казалось, словно ночью какой-то баловник передвинул их лагерь вместе с костром, даже лодки оказались на берегу. Оценив, насколько катастрофически мельчает, Женя, любившая Достоевского, заметила:
– Помните, в романе «Село Степанчикова и его обитатели» такой омерзительный фарисействующий тип был, Фома Фомич? Вот и наш Фомич прикинулся душечкой, а теперь Бог знает, что вытворяет! Говорят, он быстро превращается в цепь луж с хариусом, но нам бы уж лучше без рыбы, да с рекой. Вокруг густо заросшие болота, сопки и каменистое дно, по которому со снаряжением не протащиться…. Нужно торопиться.