Только к четырём утра она услышала знакомые голоса, далеко разносившиеся по водной глади реки, и увидела разбросанные вдоль берега финские домики. Женя перелезла через забор, но на территории турбазы её остановил ночной сторож:

– Девочка, ты к Сидоровым приехала?

– Нет, я вон к тем ребятам.

– Ну, пойдём, посмотрим.

Они подошли к высокому берегу, с которого спускалась шаткая деревянная лесенка. Внизу, на маленьком пирсе, парни увлечённо ловили рыбу. Женя окликнула их, и уже через минуту, слегка шатаясь, к ней поднялся её приятель.

– Твои? Ммм, значит, ты, действительно, не к Марии Сергеевне..– глубокомысленно пробормотал, уходя, сторож.

– Женечка, неужели ты? А я думал, галлюцинация… Как же ты нас нашла?. Что-то я перебрал, уж извини… Три часа ждал тебя на платформе, два поезда прошли, а тебя всё нет и нет… Вот с ним ходили…

И он указал рукой на статного симпатичного парнишку, поднявшегося вместе с ним и с интересом рассматривавшего незнакомку:

– Ты та самая долгожданная Женя, да? Вот уж действительно, настоящий геолог, ничего не скажешь! А меня Олегом называют. Ты, наверное, голодная, так? Не замёрзла в лесу?

Она ему сразу очень понравилась и внешне и по авантюрному складу характеру, – он и сам был немножко такой же – Олег окружил её нежным вниманием и заботой, вроде бы, желая помочь её пьяненькому кавалеру, но сразу почувствовал, что уже ревнует её к нему.

И так, Женя попала в кампанию, где все – бывшие одноклассники, и только Олег и она – их институтские друзья. Каждый из парней был со своей девушкой, которые даже ели из их тарелок и пили только из их стаканов. Они держались обособленно, стоя за спиной парней или присев сзади на краешек скамьи, и не принимая участие в общих развлечениях и играх. Это покоробило независимую и гордую Женю, и она сразу поставила себя иначе, что отдалило её от женской половины. Будущие геологи любили походы и всегда холили общей кампанией, не делясь по полу или на парочки, и для неё всё это было дико. Двое институтских друзей и Олег понимали это, и старались не позволять унижать её подобным образом, они тут же усадили Женю между собой и достали ей тарелку и кружку. Однако главный заводила бывших одноклассников, Славка, посчитал необходимым «поставить нахалку на место» и, заявив, что женщины у них пьют из кружек мужчин, подчёркнуто не наливал ей. Женя хмыкнула, пододвинула к себе бутылку вина, которую привезла сама и выставила на общий стол, и заявила, с вызовом поглядывая на Славку:

– Ну, что же, сама о себе позабочусь, я не кошка, чтобы питаться из ваших рук! И вино, и еда у меня есть свои, а к остальному не притронусь!

Всем стало неудобно и стыдно, особенно пригласившем её ребятам, они попытались объяснить Славке:

– У нас, у геологов, это не принято, с Женей так нельзя!

Олег поддержал их, усиленно ухаживая за ней. Женя оказалась в центре внимания, отвечая на расспросы о ночном походе к ним. Славка был вне себя, впервые он почувствовал в ней достойного соперника, и решил бороться всеми возможными способами. Ведь он лидер, это его должны все слушать с восхищением. Нет, он не потерпит эту геологиню! Вот его жена сидит сзади, ест и пьёт из его рук, и помалкивает или поддакивает ему. Прежде всего, нужно было подорвать её романтический ореол бесстрашного путешественника, ведь она не мужчина, который априори, без всяких усилий, совершенней и интересней любой смазливой девицы.

После завтрака Славка привёл сторожа турбазы и стал усиленно благодарить его, выстроив всех и приказав им салютовать пораженному старику, не понимающему, за что его-то хвалят. За то, что впустил её? Так она сама через забор влезла, никого не спрашивая. Он пожал плечами, подумав: «Совсем мозги вчера пропили, лучше бы девушкой восхищались, неудобно перед ней».