У нас здесь так, что я ожидал худшего. Одели в ХБ и дали теплое нижнее белье, которое лежит у меня под подушкой, т. к. мне жарко в нем. Кормят три раза и очень отменно. Сегодня и каждый раз: в 7–30 каша, масла гр.50, чай, сельдь, 2–30 – суп, каша, компот, в 7–30 веч. – каша, рыба, чай. Я объедаюсь, давно так не ел, разве только у вас да дома. На субботу и воскресенье уже получил увольнительную, схожу – проверю, как мои чемоданы (4) лежат на вокзале в камере, поброжу по городу, посмотрю Омск. Времени у нас свободного достаточно, так что я даже кое-что читаю, бреюсь и вообще – положительный. Только вечером смотрю на тебя и скучаю. У нас радуются, что осталось меньше 90 суток. В казарме у нас чисто, есть даже телевизор, много книг и картежников. Жизнь эта очень нормальная была бы для учебы, если бы еще тебя ко мне. Меня даже радует, когда по асфальту дробный, мощный шаг колонны, и меня даже не возмущают брюки (вид сзади), которые почему-то раньше напоминали лошадей.

Иринушка моя, письма тебе, наверное, не нравятся, так как они сухи и без юмора. Но что-то юмору нету и время берегу для книг. А тебе хочу все написать, чтобы ты чувствовала все вокруг меня, и какие люди… Ты бы поудивлялась, поисправляла полковников, которые смешно выражаются и смешно говорят. Другие спрашивают примитивно и строго, от и до. А есть серьезный один такой, и весь движение, и темперамент, увлекается… дорого ему стоят лекции, но так как он серьезный и член партии, и сознательно настаивает на всех армейских шутках, то это даже хорошо. Наш шеф очень даже служивый, но хитрый и – буфер между нами и всем остальным миром, и очень даже считается с нами, т. к. мы – офицеры. И обращается с нами зачастую не «встать, смирно!», а «товарищи офицеры!» Вот.

А я тебя люблю, и ты мне поэтому дорога, и ужасаюсь, если вдруг война или что-нибудь… Ведь это не имеет права, т. к. нечестно, нельзя так, т. к. ты – самая вещная ценность, и нельзя отнимать молоко у грудного…

А как мой ребенок, что он говорит, ходит ли на горшок, и что с ним делали мои бабушки, мамы? Когда наконец ты мне напишешь? Как не стыдно? Пиши мне чаще. Напиши про моих. Что они думают, как живы? Как Анна Ивановна и Наум Зиновьевич, как они ругаются и что говорят про твоего мужа? Вот. Все. 1000 раз целую тебя, моя милая. Я.

29.09. 63. От мужа.

Моему парню уже целый месяц! Интересно и любопытно, как он ведет себя и какие качества выработала моя милая жена. Надо много такта между сознанием ответственности перед Человеком и инстинктом материнства, любовью к парню и стремлением защитить, и необходимостью приводить в соответствие с требованием общественной жизни, в которой ему придется жить и проклинать своих родителей или благодарить их.

Но ведь ты у меня способная и умная девочка, и я тебя люблю, и парень тоже должен тебя любить и слушаться. Кроме того, он должен впитывать с молоком твоим лекции Павловского и любить музыку. Ему уже надо давать сеансы музыки – как ты думаешь? Как все молодые родители я бы хотел, чтобы наш парень был умнее и способнее всех. Но ум даже, уж про способности не говорю, делают! Тренируют! Если мы знаем, но уже ленивые и старые, то потребовать-то легче. Но это все ерунда, т. к. я-то тебя люблю, и поэтому можно тебе все оставить до моего приезда. Ты бы главное – училась у меня, т. к. ты еще глупенькая, и я вынужден тебя еще больше любить в потенциале, когда ты разовьешь свои внутренние способности. Есть у тебя такие? И я буду целовать в каждую такую способность, т. к. они будут большие.

Напиши про свои дела и как ты отдыхаешь? Иринушка, что нового у вас, что мои родные, что твои? Я же ем до невозможности, а дальше утром делаем зарядку, и приеду к тебе закаленным и сильным. Научился ходить в строю, и вообще становлюсь умным, т. к. мы каждый день учимся по 6 часов.