Наконец его взгляд опустился на стол, за которым они разместились своей семьёй: он, Дороти и три дочери – Кити, Мэри и Лизи. А рядом будет сидеть мальчишка, сын! Например, Ли или Сян.

Он улыбнулся, и напряжение сразу стекло с лиц жены и детей, следивших за ним. Хотя они и догадаться не могли, о чём думает Большой Том.

– Слушай, Никколо! – громко окликнул он человека за стойкой. – Ты принесёшь нам, как всегда: вайт, плейн и пепперронни!

– Ха, Том, ты спешишь сегодня? Расслабься! Неделя кончилась! – ясно было, что говорившие хорошо знают друг друга. – Всё уже поспевает! Ты лишь три минуты, как вошёл! А всё уже поспевает! Смотри! – он говорил весело, ловко перехватывал тесто, явно играя на публику, он видел, что из-за всех столиков люди любовались его работой и невольно улыбались. – Ияхх! – и готовый круг мягко спланировал на посыпанный мукой стол и, чуть скользнув от края к стене, замер.

– А ты знаешь, – обратился Том к жене, – мой дядя – двоюродный дядя со странным именем Джебраил – вернулся с войны с большим трофеем! Все тащили что-нибудь из Европы, и он не оплошал! Ты его видела один раз на нашей свадьбе – он теперь совсем старый: за девяносто перевалило, я думаю! А тогда в письме написал Дженифер: «Скоро я вернусь к тебе, дорогая! И с большим подарком! Уверен: ты будешь очень рада!» А когда она ему открыла дверь, чуть в обморок не упала! Стоит её муж с двумя совершенно одинаковыми девчонками. Им было года по два! Что уж она подумала?! Наверное, заревновала!

– Почему ты это всё сейчас вспомнил, милый? – Дороти вслед за взглядом мужа повернулась к соседнему столику и поняла, откуда у него такие ассоциации.

– Он вытащил их из-под развалин дома, – Том говорил тихо, будто сам вспоминал, как это было. – Из-под дома, который обрушился на его глазах. Говорят, вытащил одну и уже собирался уползать с ней – небезопасно было, осколки, – но услышал какой-то писк и опять полез в подвал через осыпающуюся дыру… Он вернулся со второй… Ни имени, ни родных… Дальше идти надо было, а девчонок оставить не на кого… Вот так и пошло-поехало! У них в батальоне женатых много было – ему все завидовали.

– И что?

– Ничего, так к слову пришлось. Тогда война была, – он снова повернулся к мальчишке и только пожал плечами. – А сейчас?!

– Она никогда не кончается, Том, – Дороти пристально смотрела на него.

Ночью ему не спалось. Он вспоминал, как познакомился с Дороти, потом шумную свадьбу.

Сам не зная зачем, встал и босиком бесшумно отправился наверх. Две девчонки спали, разметавшись на кроватях, точно как он, а чистюля Лизи – вся в маму, она даже спала как-то аккуратно, похоже, в той же позе, как заснула.

Из окна было видно, как где-то над чёрным разливом деревьев сверху вниз по незримой стойке антенны неутомимо сыпались красные огоньки! Он любил смотреть на них. Днём в ясную погоду еле прочерчивалась и сама ажурная конструкция, а ночью по глухой черноте неутомимо сыпались красные бусинки в необъятную вечность. Вдруг возникнув меж бледных звёзд, из черноты, по небу в разных направлениях одновременно заскользили огоньки трёх самолётов, и казалось, что все направились в одну точку. Они так быстро сближались, что Том затаил дыхание и замер, хотя понимал, конечно, что диспетчеры не спят. Он пристально следил за их полётом, а потом, когда они разлетелись, с облегчением провожал взглядом, пока огоньки не растворились в чернильном сумраке.

«Правда, правда… война никогда не кончается… большая, маленькая… и какая разница: кто с кем воюет… Разве малышу не страшнее, когда воюют всего двое, а он из-за этого остаётся один? Совсем один на белом свете…»