Обо всем этом Витя рассказал 15 февраля. 14-го встретиться не удалось. Сначала Лиде позвонил Витя и сказал, что никак не сможет, потому что ему надо съездить в «одно место», а потом позвонила Ира и наплела что-то про больную бабушку в Ясенево. Конспираторы! Знала Лида, где это Ясенево, наверное, на улице Горького, и называется оно кафе «Космос». А где еще встретиться влюбленным 14 февраля, не все же за углом школы целоваться? Простояли на холоде, наверное, час, а то и два, чтобы войти в кафе. И это им еще повезло, что в советские времена никто и не знал про Валентинов день, а то вообще бы попасть не смогли.

И вот 15 февраля Витя закончил свой доклад на оптимистической ноте.

– Я туда обязательно схожу еще и поговорю с комсоргом, может, он что знает про соседнюю дверь. Вот прямо завтра, – пообещал Витя.

Но, видимо, прямо завтра у Витьки не получилось, потому что общий сбор он протрубил только через несколько дней. Встречались у него. Лида была у Вити впервые. Так уж получилось, что чаще всего собирались у нее, потому что она жила ближе всех к школе.

Ничего так живут заместители директоров заводов. В своем прошлом детстве Лида никогда не обращала внимания на разницу в достатке. А сейчас бросилась в глаза огромная разница между их маленькой двушкой со скромной мебелью: сервантом, старым диваном, полированным шкафом – и большой трехкомнатной квартирой с румынской стенкой и японским музыкальным центром на почетном месте в центральной нише этой стенки.

Ира чувствовала себя у Витьки дома как в своей тарелке, а тот великолепно играл роль радушного хозяина. Видимо, прошлая жизнь научила его готовить – пожарил сковородку докторской колбасы, хорошо пожарил, до золотистой корочки, а на другой сковороде – яичницу, Лида тоже так любила, чтобы желток оставался жидким. Из холодильника он достал свежий огурец, большой, тепличный – и это в феврале! Когда он его резал, на кухне стоял такой аромат! Лида помнила этот аромат из детства, аромат первого свежего огурца в сезоне, от которого кружилась голова.

– Комсорг, Игорь Осадчий, явно замешан. – Витька хрустнул огуречным кружочком. – Встретил его в коридоре, как говорится, прижал к стенке. Спросил его про дверь, он сначала хотел от меня отмахнуться, что, говорит, за мелочь пузатая мне тут допросы устраивает. Но я почувствовал, как он напрягся, сделал вид, что торопится, пытался просочиться в свой кабинет. Врешь, от меня так быстро не отделаешься, я настойчивый, увязался за ним! А когда я стал интересоваться, что за дверь у него в кабинете и не ведет ли она как раз в то неучтенное помещение с заколоченной дверью, то Игорь явно запаниковал, наорал на меня, сказал, что это не мое дело, что он не знает, что это за дверь, а потом, видимо, на ходу придумал, что это дверь в архив заводского комитета комсомола.

– Дело ясное, что дело темное. Давайте так. Чтобы убедиться, что там нет никакого архива, я попрошу маму поговорить с начальником архива завода, они приятельствуют и по работе контактируют. Я наплету что-нибудь маме, пусть она узнает, где находятся архивные документы комитета комсомола.

Лида была уверена, что, будь там архив, обустроили бы это помещение по-другому, с отдельным входом, табличку повесили бы, и уж тогда точно ничего бы там не гудело. «Ирка молодец, дело придумала. Что-то я не помню, чтобы она в прошлой жизни была так умна. Пусть получит подтверждение об отсутствии там архива, чтобы, не дай бог, нас потом не обвинили в пропаже каких-нибудь документов».

– Вить, думай, как подобраться к кабинету комсорга и зайти в эту внутреннюю дверь. А самого этого Осадчего надо как-то выманить из кабинета на подольше…