– Ничего не нужно делать, – прервала я ее охрипшим голосом. – Ты же не думаешь, что я опущусь до мести беременной женщине, или смогу навредить ребенку. Живите и работайте спокойно, растите своего малыша. Я клянусь, что больше не буду никому из вас вредить. Я знаю, что сейчас ты мне не поверишь, но я уже отпустила Робера, вы стали моим прошлым, которое я никогда не захочу вернуть.

И не дожидаясь, что она скажет мне в ответ, я просто вышла из палаты. Но не успела сделать и пару шагов, как налетела с разгону на Робера, который мчал по коридору с встревоженным лицом. Когда он меня увидел, его лицо перекосила злоба, он схватил меня за плечи, припечатал к стене и просто прорычал мне в лицо:

– Я же просил оставить Аннет в покое. А ты все никак не успокоишься! Я даже не подозревал, что ты можешь до такого опуститься… Если что-то случиться с Аннет или ребенком, я тебя своими руками…

Он резко отпустил меня и, махнув рукой, пошел в палату Аннет. Меня захлестнула обида, в этот раз я действительно не хотела хоть как-то зацепить свою бывшую подругу, и уж конечно не добивалась того, чтобы она оказалась в больнице. Я выскочила из здания и практически побежала на стоянку, села в свою машину и рванула подальше от того места. Порученная шефом встреча вылетела у меня из головы, я бесцельно кружила по городу, а перед глазами было мертвенно-бледное лицо подруги, а в ушах звенели слова Робера. Мои руки сжимали руль с такой силой, что пальцы немели. Стиснув зубы, я пыталась унять дрожь, но это не удавалось. Моя нога скользнула на педаль тормоза, и машина остановилась, позади немедленно раздался нетерпеливый хор автомобильных гудков, не позволивший сосредоточиться, чтобы решить, куда ехать дальше. Лучше всего было поехать домой, забраться в теплую ванну и лежать, пока дрожь не утихнет.

Очередной настойчивый гудок заставил меня снова тронуться и набрать скорость, несмотря на то, что впереди маячил красный сигнал светофора, на который я даже не обратила внимания. Я поняла, что что-то не так только когда въехала на перекресток и увидела приближающийся слева черный автомобиль. Раздался отчаянный гудок и визг тормозов, моя машина прыгнула вперед и заглохла, так как я с перепугу двумя ногами нажала на тормоз. Я продолжала сидеть, вцепившись в руль, и не верила, что удалось избежать столкновения. Вдруг кто-то рванул мою дверцу, и в салон всунулась темноволосая мужская голова.

– Что жить надоело?! Ты вообще смотришь куда едешь?.. – закричал он.

Но когда я повернулась к нему, и взгляд его серых глаз скользнул по моему лицу, он совершенно другим тоном спросил:

– У вас что-то случилось? Могу я вам чем-то помочь?

Я лишь отрицательно покачала головой. Он хотел еще что-то сказать, но машины начали сигналить со всех сторон. Нужно было ехать, или иначе мы рисковали создать огромную пробку. Я еле добралась домой и без сил свалилась на диван.

10 февраля 20.. г.

Шеф взъелся на меня за то, что мы с Аннет упустили важного клиента, но она все еще находилась в больнице, поэтому всю силу его гнева и раздражения мне пришлось переносить в одиночку. Я выполняла несметное количество поручений, и все нужно было сделать срочно и без замечаний со стороны заказчиков. Бесконечные выговоры и угрозы лишения премии. Апогеем всего этого кошмара стала моя командировка в Париж на недельную конференцию. Шеф отлично знал, что я этого терпеть не могу: все эти скучные доклады и выступления, которые никто особо не слушает, жизнь в гостинице, участие в дискуссиях, которые все норовят побыстрее закончить, свой доклад, который не будут слушать, как и я до этого не воспринимала выступления других участников.