– Но мы не большевики…

– Да, вы не большевики, хотя вместе с вами на одни и те же акции ходят люди Удальцова. Вы либералы. Но именно либералы проложили в семнадцатом году дорогу большевизму. Они власть захватили, а удержать её не смогли. Разве вы не видите что и в наши дни может повториться подобное, если ныне существующая власть окажется слабой? Особенно в случае, не приведи господи, большой войны…

Александре не хотелось спорить с ним, и он, заметив это, смягчился.

– Ну как, осваиваешься на новом месте?

– Да. Вот только соседка что-то хмурая и неразговорчивая… Думает, наверно, что её скоро уволят… Мне интересно: как ты избавляешься от людей из старой команды? Накладываешь взыскания и увольняешь «по статье»?

– Нет, просто вызываю человека и говорю, что мы не сработаемся и что ему лучше уйти самому. До сих пор все были понятливыми, уходили. А что касается твоей соседки, то до пенсии она доработает. Если, конечно, сама захочет этого. Мне от каждого нужна только работа. Это касается и тебя… И очень прошу: не лезь в местную политику.

– Она мне совершенно не интересна. И в Москве-то политическая борьба – это на девяносто процентов соперничество самолюбий, у нас же это ярмарка тщеславия на все сто…

– Ну, не скажи… Люди спорят за властные полномочия, в конечном счёте за бабки…

Он поднял на неё глаза, и она впервые заметила у него кровяные прожилки на белках. И ещё эти набрякшие веки, серое, морщинистое лицо… «Сколько он ещё протянет?» – мелькнула у неё пугливая мысль. Жалость и печаль отразились на её лице. Он заметил это, но истолковал неверно, подумав, что ей горестно за себя. Желая утешить, он сказал:

– Конечно, после Москвы ордатовские дрязги кажутся очень унылыми, но зато в них больше правды, меньше головного, придуманного. А в столице слишком много искусственного, привнесённого… Взять пресловутые «Слухи» – это же сплошь перепевы западной пропаганды. Меньше верь им, живи реальной жизнью, и у тебя всё будет хорошо. Ещё кого-нибудь встретишь, полюбишь. Какие твои годы… Ты ещё привлекательна…

Она смутилась, закивала в знак согласия и с неловкой улыбкой поспешила уйти.

Уже третий год Сергей Чермных жил в состоянии непрерывного возбуждения. Каждый миг вне краткого ночного забытья он помнил о том, что идёт строительство его офисного центра «Плаза». По многу раз в день он останавливал свой взгляд на макете, установленном на журнальном столике в его кабинете, и любовался видом необычного объекта, похожего на призму из гранита. Именно так должно было выглядеть кубическое здание офисного центра, облицованное тёмно-серым виниловым сайдингом, с проходящими сверху донизу широкими серебристыми полосами зеркальных витражей.

Хотя по проекту новостройка предназначалась под магазин непродовольственных товаров и точно так же она была обозначена в разрешении на строительство, Чермных возводил всё-таки офисный центр. Данное противоречие ничуть не беспокоило его, потому что изначально всем чиновникам, утверждавшим документацию этого пятиэтажного здания, было ясно, что магазин в Ордатове не может иметь столько этажей. Торговый объект в разрешении на строительство появился только потому, что градостроительный план и проект землепользования и застройки предусматривали размещение на этом участке городской территории именно магазина. Но до строгого, не формального соблюдения уже давних решений на сей счёт никому, конечно, не было дела.

Взяться за новое направление деятельности Чермных решил отчасти потому, что хотел на старости лет пожить спокойно на стабильный доход от сдачи в аренду коммерческой недвижимости. Другим его мотивом было желание оставить дочери Анжеле в наследство такой бизнес, с которым она могла бы справиться, и для этого лучше всего подходило управление недвижимостью. Строительство офисного центра класса В+ в центре города было затеяно на деньги, которые Чермных получил от продажи почти всех своих ранее приобретённых активов, частично силами строительного подразделения принадлежавшего ему ЗАО «Кредо». Для управления «Плазой» он уже учредил ООО «Синергия», в штат которой предполагал набрать менеджеров, охранников, слесарей и уборщиц. По завершении строительства Сергей Борисович рассчитывал безмятежно наблюдать за нехитрой деятельностью «Синергии» и получать приносимые ею прибыли.