– Почему ко мне вечно цепляется всякая шваль? – выдала она довольно резким тоном, не сводя глаз с мертвой точки созерцания.

– С чего ты взяла, что я шваль? – оскорбился я, хотя в моем тоне этого было не заметить. Я в принципе флегматичен, за исключением некоторых ситуаций.

– Посмотри, как ты одет. Приличные люди так не ходят,.– -констатировала она.

Громко сербнув пивом, продолжила:

– Наверняка ты когда-то был очень успешным человеком: семья, друзья… А потом пуф-ф – всё рухнуло, – прожестикулировала девушка, разведя руками и повернувшись ко мне. – Я права?

– У меня что, на лбу это написано? – поинтересовался я. – Может, я в детском доме вырос и с рождения так бедно выгляжу.

Сёрб, сёрб…

Я вздохнул.

– Ладно, ты права, так все и было. Но потом богатство и алчность перетянули меня на сторону беззаботности и зла. Пил самые горячие напитки и имел самых горячих женщин. Я даже жену в покер проиграл.

– Все ясно. Просто ты конченый, – умозаключила та.

– Само собой, – покачал головой я.

– Ты знаешь, кто такой конченый? Это человек, от которого нечего больше ждать. Мир вздохнул с облегчением, потому что ты кончился, – девушка смяла одной рукой жестяную банку, а затем швырнула ее в переулок.

– Адьёс! – встала та и, отряхнувшись, ушла прочь.

Я… кончился… К такому выводу я еще не приходил…

– Дядя, вы не видели мой мячик? – подбежал ко мне маленький мальчуган…

Странно, но на секунду я увидел в нем себя. Такой же рыжий, кудрявый, маленький, беззащитный, в ярком комбинезоне и синих башмачках…

Я поднялся, отряхнулся и решил уйти прочь, отвернувшись.

– Нет, не видел, малой, – равнодушно ответил я, засунув руки в задние карманы.

– Ну почему никто не хочет со мной играть? Почему никто меня не любит? – заныл тот.

Я повернулся к нему:

– Послушай, мало… – Но его на месте не оказалось. Я прошелся взглядом по переулку. – Хм… шустрый малый… – И снова повернулся обратно.

– Поиграем? – подпрыгнул тот к моему лицу.

Испугавшись, я сделал шаг назад:

– Мама не учила тебя, что нельзя пугать взрослых дядей?

Вдруг из-за спины послышался стук резинового советского мяча. Я обернулся, увидев тот самый мяч из моего детства.

– Мячик нашелся! – воскликнул мальчик и, подняв руки, побежал к нему навстречу, не видя ничего на своем пути, в том числе и меня. Я думал, столкновения не миновать, но тут произошло нечто более пугающее: мальчик пробежал сквозь меня, радостно визжа и размахивая руками. Каждым кровяным тельцем я почувствовал, как его сущность проходит через мою, принося то ли вред, то ли наслаждение.

Не оборачиваясь, я в ужасе побежал куда глаза глядят, лишь мимолетом ориентируясь, в какой стороне находится коммуналка. Я бежал и не оглядывался, задыхаясь от собственной паники и мыслей, пытаясь себя успокоить хоть как-то.

Так, у меня просто разыгралась фантазия… Надо вспомнить, что бы сказала в этот момент моя матушка, если бы я ей рассказал.

Я закрыл глаза и представил светлый лик матери, которая гладит меня по голове. Она сказала бы: «Сынок, у тебя просто разыгралась фантазия»… Я открыл глаза. Черт, не сработало!

– Смотри, куда несешься, придурок! – орал на меня едва успевший затормозить водитель новенького авто.

А я лишь не оглядываясь несся навстречу уже родной зашарпанной двери подъезда. Быстро забежал на свой этаж и побежал по коридору, отворив с размаху дверь, которую я, к счастью, забыл закрыть. Захлопнув ее за собой, я прыгнул на колени, проехавшись по старому полу навстречу подоконнику, на котором стояла икона, и суетливо навзрыд шептал:

– Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи!.. Помилуй, Господи… Помилуй… Господи… – и шептал я так, пока не сполз на пол навзничь и не потерял сознание от испуга и голода.