– Так началась Ваша история? С этого рассказа?

Мне некуда было идти, не с кем провести вечер. Нужно было уходить сейчас или идти ва-банк, подыгрывая, вероятно, невменяемому джентльмену.

– С остальными читатели не были так бережны.

– Не читатели. Я.

Пользуясь моим замешательством, старик осторожно взял листы из моих рук и убрал в папку.

– Думаете, я не хотел от них избавиться? Чужие потери, секреты, боли… Я приманивал их, приучал к моему запаху, усмирял. Пожалуй, геройствовать было даже приятно. Пока количество Теней не достигло… скажем, критической отметки.

– Вы пытались их убить?

Я заметил, с какой серьёзностью задал этот вопрос, и ущипнул себя, возвращаясь к реальности.

– Я был молод, но не безумен. Конечно нет. Есть только один способ избавиться от Тени, и он известен всем. Или был известен всем.

– Какой же?

Моё тело безотчётно подалось вперёд, налегая на блестящую боковину унитаза. Я не видел её, не замечал хаос из ёршика, подставки, сигарет и бумаг, перемешавшихся, как тела на покинутом поле битвы. Передо мной был только старик, чьего имени я ещё не знал. Безымянный старик с большими, тёмными глазами и вкрадчивым голосом, не сводивший с меня цепкого, пронзительного взгляда.

Он наклонился, протягивая мне следующие несколько страниц. Они были в буквальном смысле прошиты – иглой и нитками. Я взял бумаги машинально, чувствуя, что эта пауза начинает меня изматывать.

– Простить себя, – вдруг почти весело выложил мой собеседник и откинулся на стенку кабинки.

Простить себя.

Голова заболела, и я поспешил вернуться к чтению, чтобы не смотреть на мужчину напротив.

Простить себя. Только и всего.

Женщина положила рюмку на бок и толкнула её по направлению к бармену.

– Ещё одну. И сигарет.

Бармен взял из её руки карточку, погрузил в продолговатое отверстие в столе и стал ждать.

– Ещё только начало месяца, а Вы уже просидели здесь столько, сколько я получаю за весь.

– И свою печень. – Она достала из пачки последнюю сигарету и подкурила от его зажигалки. – Разве имеет смысл планировать жизнь наперёд, когда служишь в Легионе? Я составила расписание на завтра, но, скажу честно, уверена только в том, что вернусь сюда.

– Возможно, тогда мы смогли бы пройтись.

Неуверенным движением он пододвинул к ней новую, блестящую, не распакованную сигаретную пачку.

– Нет, ты же знаешь правило, милый. Я не повторяюсь. К тому же я вряд ли буду в состоянии идти, ты же понимаешь.

Она улыбнулась, скинула серую шерстяную жилетку и осталась в безразмерной фланелевой рубашке, застёгнутой на все пуговицы. Сухопарая. Остроносая. Жилистая.

– Как у нас идут дела? Я целый день не выходил отсюда, а сигнал здесь не ловит – только ваша спецсвязь.

– Знаешь, чьё имя было Легион? Демонов. Мы все вечно голодные бесы, которые уже забыли, за что сражаются. Мы только прогрызаем себе путь к жизни, лезем на свет, как бешеные. Представляешь, я даже забыла уже лицо первого убитого мной человека. Я клялась себе, что никогда не забуду. А забыла. Это значит, и я скоро стану зверем. Как эти, которые с одинаковой рожей смотрят фронтовую сводку и лоты «магазина на диване». Так что нет, я сегодня ничего не слушала и не смотрела. Я не знаю.

Бармен помолчал, пожал плечами и направился к подсобке. Женщина собрала серые кудри в хвост, достала из отверстия в столе карточку, но решила остаться ещё на одну рюмку.

Соседний стул с треском прогнулся под новым телом.

– Свежее мясо.

– И Вам добрый вечер. Два пива.

Задержавшийся в дверях бармен уныло поплёлся к блестящему зеркальному шкафу. Женщина обернулась и замерла в нерешительности.