– Вы когда-нибудь бываете серьезным? – спросила она его.

– Да, например, когда у меня что-нибудь болит.

– Какой же вы шутник, Вивасвант, – рассмеялась Виргиния. – Эдак мы с вами на поезд опоздаем, и плакало мое завтрашнее выступление.

– Ну, мой конгресс начнется еще не завтра. Я еще успею добраться до Чикаго.

Мисс Смит покачала головой, и они вместе вышли на платформу. Вивасвант оживленно рассказывал ей об индийских поездах. Оказалось, он объехал чуть ли не всю Индию и железной дорогой пользовался не раз. Один из его лучших друзей был начальником станции.

У Виргинии язык не поворачивался назвать его рассказы болтовней, настолько яркими и увлекательными они были. Девушка не могла, да и не пыталась избавиться от чар этого человека. Но и сама она в его присутствии становилась прекраснее.

Они сидели в купе друг напротив друга, и Виргиния никак не могла оторваться от созерцания лица своего спутника. Вивасвант, напротив, посматривал иногда в окно и все время восторгался красотой канадских пейзажей. Девушка тысячу раз слышала подобные восторги, но в его устах они становились совсем другими. Они были искренними, и хотелось верить каждому его слову. Кто, как не Виргиния, мог оценить его восхищение Канадой! Кто знал и любил Канаду больше мисс Смит! Едва ли был такой человек. Но Вивасвант, не уставая любоваться появляющимися за окном видами, не забывал и об Индии. Он так увлекательно говорил о красотах своей родины, что Виргинии невольно захотелось их увидеть. Она стала рассказывать о себе, о своих странствиях, и с удивлением обнаружила, что Вивасвант такой же замечательный слушатель, как и рассказчик. А потом они замолчали на некоторое время, но не для того, чтобы осмыслить уже сказанное, а потому, что слова были просто не нужны. Любая мысль Вивасванта была не только понятна Виргинии, она была ее собственной мыслью. Любую его фразу она могла закончить, не дожидаясь, пока закончит ее он. За всю свою жизнь она не встречала человека, которого понимала бы так глубоко.

Потом Виргиния начала читать свои стихи. Она могла поклясться, что никогда не вкладывала в них столько чувства, но все равно слова казались бледными по сравнению с тем, что она хотела выразить. Вивасвант слушал ее с большим вниманием и вдруг запел. О, у него был незабываемый голос! Глубокий, бархатный баритон, казалось, обволакивал все купе. Его песня была непривычна для слуха девушки, но от этого она не становилась менее очаровательной. В какой-то момент Виргиния перестала замечать все, что ее окружало. Она чувствовала только его, она жила им, растворялась в нем, в его глазах, его голосе. Его пение соединялось с ее стихами, и Виргиния погрузилась в волны ощущений, которых никогда раньше не испытывала. Их руки сплелись, как и их сердца…

Вивасвант очнулся от громко произнесенного кем-то названия станции, где ему нужно было выходить. Он медлил. Ему хотелось ехать дальше со своей потрясающей спутницей, но он не имел на это права. Он не должен был предавать обещания, данные в Индии: найти деньги для бедняков, принести славу родине… Так считал Вивасвант. Но он никак не мог придумать, как попрощаться с Виргинией. Она уже начала освобождаться от его чар, во всяком случае, она посмотрела на него как-то смущенно и вынула свои руки из его рук.

– Мне нужно выходить, мисс Смит, – сказал он через силу.

Виргиния, казалось, не поняла, о чем он говорит.

– До свидания, – тихо добавил он.

Она ничего не ответила. Вивасвант встал и решительным шагом вышел из купе.

Виргиния очнулась через секунду, вскочила на ноги, выбежала в коридор и бросилась к выходу с криком: