В войсках немало талантов. Чжу Хайпэн тоже что-то подобное говорил, но он не приходил искать работу. Ты совсем не хочешь служить в армии?

Тоска, – сказала Цю Цзежу. – На этих учениях, как только взялись за дело по-настоящему, так и растоптали нашу дивизию подчистую. Теперь лямку в ней тянуть смысла нет. Что ты меня дёргаешь? Я как есть говорю.

Командир полка Фань и сестрица Фан едят, нам пора, – сказал Тан Лун. – Разве время для военных тайн?

Цю Цзежу с улыбкой кивнула и пошла за Тан Луном.

Как можно такое говорить перед командиром полка Фанем? – понизил голос Тан Лун.

Цю Цзежу зажала рукой рот и украдкой обернулась.

Тан Лун, – окликнув его, помахала рукой Фан И, – ты добудешь свой «феррари». «Чанда» приглашает тебя помощником генерального директора.

Тан Лун повернул голову. повернул голову.

Сказано – сделано. Я к тебе зайду.

Ничего не стоишь, а так запросто исполняешь все желания,

фыркнул Фань Инмин. – Слишком много развелось кабинетных войск.

Ты слишком зарылся в профессию, – перехватила нить разговора Фан И, – если не поменяешься, то даже хорошим солдатом не будешь. В наше время таланты сменяются талантами. Чжу Хайпэн вон как изменился за несколько лет, не узнать уже тогдашнего пастушка.

Так и знал, что ты жалеешь! – расхохотался Фань Инмин.

Не лучше ли быстрее всё решить? Тогда и вы, голубки, снова воссоединитесь.

Думаешь, не посмею? – нахмурившись, вскочила Фан И. – Ты такой недалёкий, такой…

Она заметила, что все смотрят на ней, швырнула на стол салфетку и ушла, оставив Фань Инмина.

На мгновение замешкавшись, Фань Инмин достал двести юаней, положил на стол и бросился следом. Снаружи разноцветными фонариками распускался ночной вид. Фан И дошла до белого

«мерседеса», открыла дверь и села внутрь. Фань Инмин подбежал, открыл дверь и просунул голову.

Ты действительно думаешь, что нужно с этим тянуть?

Фан И беспомощно заглушила двигатель, опустила голову на руль и снова подняла.

С тех пор, как я ушла из армии, я знала, что когда-нибудь у нас с тобой настанет этот день. Думаешь мне хотелось тянуть пять лет? Мы с тобой в чём-то похожи: ты ни с кем не считаешься, и я самоуверенная, и оба мы неуживчивые.

Фань Инмин сел в машину и сказал как можно спокойнее:

Я очень ценю твои добрые намерения. Мне нужно было соглашаться в позапрошлом году, когда ты предлагала. А если и дальше тянуть, это приведёт только к вражде.

У Фан И в глазах блеснули слёзы.

Ты думаешь, я гонюсь за модой разводиться? – Она повернула голову. – Ты не прав. Из-за своей ноги Лунлун всю жизнь будет калекой, и это моя вина. Я могу стерпеть недовольство твоих родителей из-за того, что я больше не хочу рожать. Но ведь и ты так делаешь. Я не тот человек, который не может терпеть. Ладно, нет смысла в этом копаться. Мой нрав ты и так знаешь. Сказала – не будем об этом, значит не будем. Возвращайся домой или вместе со мной в часть. Тебя же два месяца не было.

Ну и какой смысл? – пожал плечами Фань Инмин. Он закурил сигарету и резко затянулся.

Фан И открыла окно и печально сказала:

И недолго тебе осталось в тот дом ходить. Если Бог не проявит милость, недолго тебе осталось звать его тестем.

О чём ты говоришь? – наклонился Фан Инмин.

Слышал, что папа упал в обморок? – вздохнула Фан И. Фань Инмин чуть изменился в лице.

Слышал. Это что, не гипогликемия? Фан И теребила волосы.

Звонила сестра. Папе сделали КТ, выявили проблемы с печенью. Специалисты триста первого госпиталя говорят, что восемьдесят–девяносто процентов – это рак печени.

Лицо Фань Инмина исказилось.

Быть того не может! Быть того не может!

В прошлый раз смотрели желудок, печень была выше на снимке, плохо видно. Нужно заставить его ещё раз сходить сделать снимок печени, чтобы поставить диагноз. Но последнее время он хорошо себя чувствует, никак его не уговорить. Он всегда относился к тебе, как к сыну, мужу третьей дочери. Он всегда возлагал на тебя большие надежды, надеялся, что ты продолжишь традиции. Я поэтому хочу тебя попросить ещё поиграть в любовь ради него. Фан Инмин молча пустым взглядом смотрел в потолок машины.