– Успел-успел. Найдём гадов. Видел, как Витёк одного снял?

– Да нихрена я не видел! – он зажмурился и что-то пробурчал. – Сука, вот это угораздило.

– Ладно, не ругайся, скоро будем.

Думал, в больнице придётся махать ксивой, торопить весь персонал приёмного покоя, но кто-то их уже предупредил, потому что два медбрата с вытянувшимися не то удивления, не то от усталости лицами уже ждали снаружи и сразу забрали Толяна, хотя он пытался было ушагать сам.

– Заеду обязательно! – пообещал я.

– Собаку мою забери у деда! – крикнул он на прощание.

– Заберу!

Отъехать я не успел, на территорию больницы влетел ментовский уазик с мигалками. Водитель – пэпс, а на переднем сиденье размещался Якут. Позади него видны встревоженные лица Василия Иваныча, Орлова и ещё одного ППСника, втроём им на заднем сиденье было тесно. Значит, реквизировали ближайший транспорт ППС. Следом заехала скорая, мигалка тоже включена. Вскоре оттуда вытащили окровавленного мужика.

– Обдолбанные наркоманы-отморозки, – пояснил Якут, вылезая из машины. – Это Витька Орлов его подбил, а они там врезались через пару улиц да и бросили его вместе с тачкой, думали, дохлый. Ты им всё-таки колесо пробил, не ушли далеко. А он живой оказался, но видно, что под кайфом, – он неодобрительно помотал головой.

– Автоматчик это, значит, – я всмотрелся в лицо парня, пока его заносили внутрь. Маску с него сняли раньше, какой-то пацан, совсем молодой, но взгляд дикий, бешеный, зубы скалит. – А те двое что, свинтили?

– На своих двоих, ёпрст, – Устинов достал сигарету, но случайно сломал её и тут же выкинул. – Надо искать. Как этот педрильный гусь очухается, – он кивнул на носилки, – всё из него выдавлю. Как там Толик?

– Забрали, будут чинить. Жить будет.

– Ну и слава Богу, – Василий Иваныч выдохнул и хлопнул Орлова по плечу. – А ты палишь-то хорошо, Витюнька. И на реабилитацию ехать не придётся, а то бы забрали за покойничка-то. И в этот раз не отмазаться, строго проверяют, никого вместо себя не положить.

– Ствол у тебя не забрали? – спросил я у Вити. – Пока не отдавай, некогда возиться, надо работать. Если они думают, что ментов вот так стрелять можно без последствий – ошибаются. Всех вычислим.

– А у нас там смех и слёзы случились, – Устинов нервно хмыкнул. – Как раз приехал Суходрищев, как обещал, ему Федорчук с Пигасовым и Шуховым поляну накрыли в кабинете, чтобы не шибко орал. А генерал-то выходит из тачки, а там всё в крови и гильзах, подчистить не успели. Он там теперь чуть ли не ножками топает, требует разобраться. Прокурор прибежал уже своим ходом, министерство телефоны обрывает, все орут в голосину. Маратыч в одиночку со всем разбирается, а нас работать отправил.

Заревела мобила, я ответил сразу.

– Б**! – тут же сматерился Турок вместо приветствия. – Паха! Слышал, что было, охренел. Весь город сейчас на ушах будет. Сам как?

– Друга ранили, – сказал я. – Одного стрелка взяли, двое сбежали. Надо искать. Есть намётки?

– Есть, – уже спокойно произнёс он. – Короче, говорю же, город на уши встаёт, братва ссыт, что их из-за мента прессовать будут, а им сейчас не до этого… ну, так и будем прессовать, конечно, но кое-кто из «Универмага» решил подстелить соломки.

– Сдал киллеров? – догадался я. – Где они?

– Короче, скоро пригородный с вокзала уходит, и есть инфа от стукача, что эти перцы туда направились, смотаться подальше хотят – думали, успеют. Детали потом, Паха. У нас людей мало, а то бы отправил на помощь. Но мы поговорили с железнодорожниками, очень убедительно, поезда пока не будут выпускать со станции. А батя твой, оказывается, вчера СОБР заказал из области, Сафронова хотел брать по другой теме. Вот всё нам испортил… ладно, – добавил он спокойнее, – рабочие вопросы, разберёмся, не в первый раз. Главное – этим козлам не дать уйти. Надо, чтобы они пели.