На протяжении нескольких лет мы отказывались от каких-то продуктов, открывали новые вкусы. Это был довольно медленный процесс, без резких движений, срывов, о которых так любят писать начинающие сыроеды и вегетарианцы. По-новому открывались вкусы привычных блюд, сырых овощей, выращенных без применения удобрений, орехов и фруктов. Становилось понятно, какую важную роль в приготовлении пищи играет вода, которую мы пьем и на которой готовим.

Три года назад осенью мы путешествовали на машине по Кипру. Повинуясь порыву, я повернула по указателю к монастырю Святого Георгия. Небольшой уютный женский монастырь манил прохладой и умиротворением. Мы вошли в маленький благоухающий цветами дворик и остановились у источника со святой водой. «Агиазма» – гласила грече-скал надпись. Какое красивое мелодичное слово! В это мгновение мне открылось, что именно зерно, пробужденное водой, и есть та самая пища, которая способна помочь человеку прозреть изнутри, перестать тратить силы на борьбу с болезнями, накопить достаточно энергии для реализации своих сокровенных целей.

Уже в самолете я знала, что по возвращении в Петербург с головой уйду в свой новый проект Агиазма. Так и случилось. Сейчас, оглядываясь назад, я вижу, что у Агиазмы была давняя предыстория. Как интеллектуальная, так и практическая.

Когда в процессе работы над романом «Соляной столб» я принялась перечитывать труды Даниила Заточника и Иоанна Сан-Францисского, мне стала открываться простая, в сущности, мысль о том, что в Природе и в духовном мире человека действуют одни и те же законы. Герой моего романа (а герои, как известно, обретают вполне самостоятельное, независимое от автора существование) сравнивает момент пробуждение человека с проклевыванием зерна, перерождением в другую жизнь. Хлеб насущный, тот самый, который ежедневно появляется на нашем столе, продукт, изначально предназначенный для алхимического преобразования тела, таит в себе потенциал преобразования сознания. Немного позже удалось познакомиться с текстами «Евангелия от ессеев». Сомнений в том, что за образом зерна стоит вполне конкретное содержание, указывающее на то, какая пища нужна человеку, уже не оставалось. Информация накапливалась, преобразовывалась, перерабатывалась. Параллельно с этим обретался и опыт.

После выхода первой версии сайта о проростках у проекта Агиазма (www.agiasma.ru) появились единомышленники. Мы вместе учились проращивать зерна, печь хлеб из проростков – збожие, готовить молочко и зеленые коктейли, делать живые конфеты из орехов, проростков и сухофруктов. Дружеские встречи, дегустации и мастер-классы вызывали у участников живейший энтузиазм. Но, подобно остывающему чаю, частенько он как-то незаметно затухал. Большинство из тех, кого я спрашивала, употребляют ли они проростки, жаловались на недостаток времени. Были те, кто страдал от непонимания в семье: трудно готовить обычный обед для домочадцев и возиться с проростками для себя. Кто-то жаловался на то, что зерна для проращивания можно купить далеко не везде, и нужно немало времени на то, чтобы поехать в специализированный магазин на другой конец города. Я возражала, давала адреса интернет-магазинов, предлагала наиболее простые рецепты, но скоро убедилась в том, что большинство людей останавливает другое: страх показаться чудаком, выйти из строя.

Их полной противоположностью являются сыроеды – люди, отрицающие термообработку пищи, и в наиболее кардинальном своем крыле – сыро-моноеды, исключающие смешение тех или иных продуктов. Мне нравится сыроедение, но настораживает то, что оно имеет тенденции превращения в субкультуру или секту с характерной нетерпимостью к чужим взглядам и нежеланием вступать в диалог. Тем не менее среди сыроедов много отличных ребят с широкими взглядами и пониманием относительности любой истины.