«Сегодня я – без ужина», – подумал Герман уже на улице. Солнце падало за горизонт, оставляя красное пятно между домами и деревьями, собственно, как и вся жизнь Германа, которая катилась скорым поездом прямо в закат.
– Ты это?.. Чего?.. – Германа за рукав куртки потянул, вдруг откуда-то взявшийся старикашка с баллоном.
– Ничего… – Герман не знал, что еще ответить. Не рассказывать же старику о всех перипетиях свой жизни.
– Жисть… она как колесо… Крутится и не поймешь, куда вывезет, – прошамкал вдруг старикашка, не отпуская рукав Германа и заглядывая прямо в глаза. – Помощь… она может прийти. Откуда ты сам не ожидаешь…
– Наверное… – ответил Герман и неожиданно обнаружил, что у старика какие-то особые голубые глаза, которые сразу и не видно под его ушанкой.
– Так-то вот… – сказал старик, отпустил рукав Германа, повернулся и покатился со своей тележкой в неизвестном направлении.
Дома сразу на входе Германа облепили его животные. Первым прискакал его песик, рыжий той-терьер Макс, который завертел своим коротким хвостиком со скоростью турбины у боинга и уставился на него пуговицами своих карих и бесконечно преданных глаз.
Следом подтащилась тяжелая артиллерия.
Кошка Мерилен (в обиходе просто Мася) была экзотической тайской породы Као-Мани и имела полностью белую масть и разноцветные глаза. Левый глаз у нее был сапфирово-голубой, а правый ярко желтый. Повадки у кошки были королевские, подстать ее породе, и Герман про себя так и называл ее «королева». Так как было в ней что-то действительно величественное, если вообще можно так сказать про кошку.
Здесь также был верный оруженосец королевы и по совместительству ее тюфяк-муж кот Антон. Он был экзотом и тоже имел полностью белоснежный, как свежая простынь, окрас, но в отличие от кошки имел абсолютно плоскую, как блюдце, морду и холмообразное туловище. Кот, в принципе, был добрым и даже несколько инфантильным созданием, за что сызмальства получил сокращенную кличку Тоша.
Вдалеке, где-то на кухне кудахтал хохлатый попугай породы Корелла без имени. По причине нахождения в клетке, он выразил свою радость издалека, но не менее активно, чем все остальные.
– Вот он… Мой зоопарк, – грустно сказал сам себе Герман и опустился на пуфик, который стоял прямо у двери.
День заканчивался как всегда. Только в этот раз Герман в отличие от обычного бутерброда довольствовался на ужин банкой со шпротами и запил это все водой из кулера.
«Может позвонить жене?» – вяло подумал Герман, ощущая на губах масляный привкус шпрот. Но потом он вспомнил, что его бывшая вряд ли обрадуется такому звонку, так как, даже когда они были женаты, то ругались почти каждый день.
Герман немного посидел в своем кабинете за текущей корректурой, сохранил изменения и лег спать.
На кровати у него, кроме попугая, находились все его животные. Зоны пребывания их на кровати Германа были строго разграничены. Макс спал в ногах в районе коленей. Тоша любил спать возле ног на самом краю кровати, а королева-кошка облюбовала себе место прямо возле подушки Германа.
– Спокойной ночи, злодеи, – зевая, сказал Герман, укрываясь одеялом. – Хоть бы кто из вас мне ответил…
Ночью Герману приснился старик с тележкой. Он заглядывал ему в глаза и улыбался, слегка дрожа обветренными губами…
Пес
– Писать! Писать!..
Герман открыл глаза и увидел морду Макса прямо перед собой. Он как всегда тыкался своей усатой мордой Герману в лицо и закапывался под одеяло, приглашая гулять.
Герман потянулся и сел на кровати.
«Надо же, – подумал Герман спросонья, – мне было показалось, что пес мне что-то сказал…»