Пройдя мимо таберны и арены опцион пошел по дороге, в конце которой и была казарма. Внутри казарма выглядела, как и любая другая: по краям от входа располагались кровати, а рядом стояли стойки для доспехов, в центре располагался большой стол с двадцатью табуретами по краям. На них возвышались солдаты, играющие в кости. Пару костей кидали в кубок, трясли его, опрокидывали на стол, пытались угадать выпавшее число.

– Четыре! – Солдат поднял кубок. – Ну почему мне сегодня не везет. Опять двойка.

– Давай сюда. Пусть сейчас будет десять. Семь, ой, не повезло мне.

– Восемь. Да чтоб вас, три.

Опцион пошел к своей койке, все обратили на него внимание.

– Арис. Окажи нам услугу!

– Там шесть!

Стражник, который тряс кубок, проверил кости и от радости закричал.

– Как ты это делаешь, Арис? Поделись с нами своим секретом.

– Толком не знаю. Просто всегда я знаю, какое число выпадает.

Стражник кинул кости в кубок, потряс его и плюхнул на стол.

– Арис!

– Двенадцать.

Стражник посмотрел на кости и торжественно вскинул руки.

Опцион, которого назвали Арисом, снял свой доспех, который назывался лорика сегментата, и повесил его на стойку. На доспех, пересекая грудь, он повесил ножны с мечом. И лег на кровать, желая отдохнуть после долгой ночи.

На улице уже наступил день. Солнце озаряло своим светом улицы Ромеи. Яркие лучи, пробивались сквозь деревянные створки, служившие окнами. Император не открывал их, просто потому что любил полумрак.

Всю ночь он провел в комнате для важных дел. Так император называл данную комнату, потому что в ней он принимал все решения. И к тому же он никогда не любил откладывать важные дела на потом. Предпочитая решать их сразу же, из – за чего порой он мог задержаться на всю ночь. Решения, которые он принимал данной ночью, были следующими: поражение Авдикия Мавра в землях Дара и захват дарийцами Каса – Дариума; очередной бунт Карайских племен; и человек, который уверял всех, что бог только один.

У императора разболелась голова. И он принял решение выйти во внутренний двор, так как считал свежий воздух лучшим лекарством от головной боли.

Во внутреннем дворе первым делом заметил своего сына Авитуса. Тот сидел на скамейке, читая пергамент.

– Что читаешь, сын?

– Перечитываю политика Гая Малия!

– Все понимаешь? – Подождал взгляда сына. – Я спрашиваю об этом, потому что, когда я был в твоем возрасте, перечитывал политика Гая Малия много раз, пока не понял всех тонкостей данного труда.

– Я понимаю не все. Но постоянно представляю, как я бы поступил сам в том или ином случае.

– Это хорошо! Цегерийцы всегда говорят: «Когда думаешь, читая, развиваешь свои мысли».

Император почувствовал тепло чей – то ладони на своем плече. Повернувшись, обнаружил свою жену Ливию и чуть поодаль дочь Селестину. У жены были русые волосы, пышный бюст и обидчивый характер. У дочери были более светло – русые длинные волосы, милое и в то же время открытое лицо.

– Реджинольдус, неужели ты опять всю ночь не спал? – Обратилась Ливия к мужу.

– Да, нужно было решить много вопросов.

– Значит, решение каких – то там, вопросов тебе дороже меня. Я не видела тебя уже много дней, Реджинольдус, почему чтобы я увидела своего мужа, я должна идти в твою комнату?

– Напомни – ка мне, ты император Ромейской империи? Или ты просто жена данного человека?

На лице Ливии появилось недовольство. Она взяла дочь за руку и покинула внутренний двор. Ливия всегда была недовольна из – за резких, и необдуманных высказываний Реджинольдуса. По этой причине они часто ссорились. Император знал, что его сын Авитус научился не обращать на ссоры внимание. И такое поведение матери отбивало в сыне все желание связывать свою жизнь с жизнью девушки. Реджинольдус видел это, и поэтому сам планировал устроить жизнь своих детей.