– Василисков глаз этим летом уродился на славу, – прокомментировала Аза, проследив за взглядом спутницы. – Глянь, еще половину цветов не сбросил, а уже плоды есть.
– Надеюсь, их соберет кто-то другой, а не я, – вырвалось у Летисии.
Новообретенная «сестра» от души расхохоталась.
– Ну хватит, Трина. Как бы я не решила, что ты перед сном выпила пару кувшинов вина и до сих пор не протрезвела. Плоды василискова глаза собирают мужчины, это знает любой жрец, произнесший свою клятву пару дней назад. – Она взбежала по ступеням и скрылась в полумраке главного зала. – Матушка! Эрлин! Ломас! Ловиса! Эй, кто-нибудь! Мы вернулись!
Волчица в последний раз оглянулась на странные деревья и грядки с лекарственными травами, отметив, что храм не окружен стеной, а, значит, всем этим великолепием могут свободно пользоваться все желающие. И пользуются, естественно. Жрецы Великой Богини и в современности, не задумываясь, делятся последним куском хлеба с нуждающимся, а в дни расцвета религии не жалели ни денег, ни лекарственных трав, ни вин. Чего стоят одни пиры в честь полнолуния, на которые приглашали всю округу, а путники, случайно оказавшиеся в тех местах, присоединялись к веселью.
Она должна попасть в святилище и забрать трижды проклятый перстень. А где находится трижды проклятое святилище? В самой глубине храма, должно быть. Летисия читала, что оно выглядит как небольшая комната без окон и мебели. Все, что там есть – импровизированный алтарь из лазурного камня, море свечей и масляных ламп и курильницы. Большую часть времени помещение пустует. Иногда жрецы приходят сюда поодиночке, намного реже – по двое или по трое, и произносят особые молитвы. Ах да. Еще в святилище хранится шкатулка с особым порошком и иглой из храмового серебра. Пыточный набор, с помощью которого новоиспеченным служителям культа Великой Богини делают ту самую татуировку на внутренней стороне запястья. Она выглядит пустяковой, максимум пара сантиметров в длину и меньше сантиметра в высоту, но боль при ее нанесении, разумеется, адская. Хотя вряд ли жрецы что-то чувствуют: до татуировки они выпивают столько вина и магического травяного отвара, что даже свое имя назовут с пятой попытки.
– Ты же не забудешь проверить свечи и масляные лампы в святилище? – уточнила Аза. – Если забудешь, мама точно разозлится. А я пока узнаю, что там с обедом.
– Уже иду проверять. Ты у меня умница, сестренка.
– Стоило тебе перегреться на солнце – и ты стала такой доброй. – Собеседница нахмурила брови, и это придало ее миловидному личику комичное выражение. – Вчера ты отсылала туда меня и говорила «не забудь прикрыть свои прелести, бесстыдница». А свои-то ты прикрыть не забудешь?
Волчица одарила Азу лучезарной улыбкой.
– Что-нибудь придумаю.
– Ага, хорошо. Иду искать мясо!
Снаружи храм выглядел внушительно, а изнутри оказался просто огромным. Первый этаж состоял из соединенных проходами круглых коридоров, диаметр которых сужался по мере приближения к святилищу. Задумку архитектора Летисия поняла не сразу: ей пришлось поплутать по храму и наугад открыть несколько дверей. Одна из комнат оказалась библиотекой, другая – мастерской с гончарным кругом и глиняной посудой разной степени готовности, а в третьей, судя по витавшим в воздухе запахам и висевшим на стенах сухим и не очень пучкам, работали с травами. Наконец волчица добралась до кладовой, набитой кувшинами и пухлыми мешками, а потом – и до святилища. Эту дверь она узнала сразу. Не потому, что задремавшая глубоко внутри нее жрица Трина открыла один глаз и дала нужное указание. Все было намного проще: белесое пятно на левом запястье Летисии похолодело, а потом зачесалось так, будто с руки начала сходить кожа.