Девушка потянулась и собиралась уже встать, но ее остановил голос Трилона.

– Если уж… уважаемая принцесса, – чувствовалось, как коробит лорда от такой формулировки, – заговорила о жестах доброй воли, то, может быть, она тоже не станет пользоваться своими женскими чарами.

Он сидел спиной к костру, сосредоточенно глядя в темноту. Лета отклонилась чуть-чуть назад, чтобы из-за Энатэля взглянуть на него. Профиль лорда был невозмутим.

– А мне казалось, тебе понравилось, – хмыкнула она. – Я подумаю над твоей просьбой. А ты пока подумай над тем, что ты не можешь ни заставить меня, ни приказать мне. Неуютно чувствовать себя беспомощным, да?! – она сочувственно покивала. – Вот так приблизительно и ощущают себя те человеческие женщины, с которыми вам захотелось поиграть.

Между тем принц, все более раздражаясь, переводил взгляд с одного на другую.

– Я что-то пропустил? – холодно поинтересовался он.

– А я думала, друг тебе уже нажаловался, – усмехнулась Лета. – Похоже, вам предстоит мужской разговор. Не буду мешать.

Она встала и пошла укладываться на свою подстилку из лапника. Воины уже улеглись, но по их дыханию девушка поняла, что никто не спит. Слушают, стало быть.

– Спокойной ночи всем, – сказала она, заворачиваясь с головой в одеяло.

Эльфы у костра помолчали. Лета ждала.

– И как это понимать? – гневным шепотом на древне-эльфийском спросил принц.

Девушка чуть не расхохоталась. Как же они предсказуемы. Если уж человечка каким-то чудом овладела эльфийским языком, то уж их древнего языка она точно знать не может.

– А так, что, когда мы с ней на мечах сошлись, она дразнила меня. Энатэль, слышал бы ты этот голос, – Трилон шумно перевел дыхание. – Она сказала всего пару фраз, а мне штаны тесноваты стали. В этот момент я жутко ненавидел ее и так же страстно ее желал. Она играла со мной. Представляешь?! Со мной! И ведь она не сказала ничего особенного, но от ее «потанцуем, красавчик?», я готов был силой ее взять. Я даже представить себе не мог, что кто-то может так мною манипулировать. То есть, когда я это делал с человечками, меня совершенно не заботили их чувства, а она будто ткнула меня носом в мое же собственное… творение. Я поэтому и рассказывать не хотел. Все придумывал, как поделикатнее тебя предупредить.

Энатэль удивленно смотрел на друга.

– Поверить не могу. Любимец женщин, гроза все девственниц Ясневого града, неуловимый герой-любовник, светлый лорд Трилон едва не пал жертвой человечки?! Пусть волшебницы и принцессы, но человечки?!

– Я сам поверить не могу, поэтому и злюсь на нее, – голос лорда выдавал его гнев. – Она меня бесит, как красная тряпка быка. Так что ты будь с ней настороже. Кто знает, что придет ей в голову. Ну, все хватит болтать, спать пора.

Лета мысленно поздравила себя.

Так тебе и надо, ушастик! Это тебе и за «стерву», и за «дракониху». Помучайся своей обыкновенностью. Ничем ты не лучше всех прочих самцов этого мира, – мстительно улыбнулась она.

Проснулись на рассвете. Вернее, подскочили спросонья от смачного шлепка и громких изощренных ругательств.

Трилон с волосами, стоящими дыбом, сидел на пятой точке в двух метрах от границы защитного круга, которая теперь была слегка различима из-за выпавшей росы.

– Ну, и что здесь происходит? – спросил Энатэль, удивленно моргая.

– Эта, эта… принцесса… Я встал, чтобы… умыться и пошел к реке. А меня как оттолкнуло назад, да еще и зарядом неслабо приложило. Это все она… Она специально не предупредила… – лорд злобно посмотрел на потягивающуюся Лету.

– Ага, – поддакнула девушка, – а еще это я вместо тебя столько жидкости вчера выпила, чтобы ты сегодня первым вскочил… умываться. А ты, что думал, защитный купол ставится, только чтобы не пускать никого? Тогда проще частокол соорудить. Контур устанавливается с зарядом, чтобы тем, кто сунется, мало не показалось. А то, что и на внутреннюю оболочку немного перетекает, так это побочный эффект.