Я медленно наступала, он пятился. За его спиной оказались железные ворота. Он оглянулся.

– А хрен тебе, сс-сука!

Беглец изловчился и кряхтя от боли, забрался по железным завиткам наверх. Спрыгнул, с другой стороны. Заскулил от боли и выругался.

«Вот же упрямый гадёныш!» Я ускорилась и повторив его путь наверх перекинула ноги по ту сторону железной двери и приготовилась к прыжку.

Сыроев сидел на асфальте возле канализационного люка и растирал больную ногу, сопя от боли.

Я прыгнула и растворилась во мраке.

Глава 2

Меня разбудил монотонный звук падающих капель. В памяти вспыхнули прыжок, удар и темнота. И протяжный скрежет крышки люка по асфальту. «И откуда в гадёныше столько силы?!»

Я открыла глаза. Высоко надо мной сияло пятно солнечного света. «Утро?! Это сколько я здесь провалялась?» Паника охватила меня и тело интуитивно сжалось.

Скудный лучик света, струящийся с потолка, мало что освещал. Стены, которые я смогла увидеть были не бетонными, а каменными: неровными и шершавыми. Звук капающей воды разносился звонким эхом, что говорила о внушительных размерах места. Я лежала на обжигающе холодном полу, но дискомфорта не ощущала. Боли тоже. Даже в пояснице, которая донимала меня в последнее время, было спокойно. Влияние шока?! Но упасть с такой высоты и уцелеть, нереально. Но я видела, слышала и прибывала в сознании.

Лежать здесь казалось странным. Надо было выбираться.

Я закрыла глаза и мысленно приказала своим пальца на руках и ногах сжаться и разжаться. Восприятие говорило, что задание сделано. «Так, хорошо. Главное, чтобы не было самообмана». Может кроме сознания у меня ничего живого не осталось. Но останавливаться не собиралась, как там: спасение утопающих, дело самих утопающих.

Я подняла правую руку и поднесла к лицу. Странно, ни царапины. Пошевелила пальцами – работают! Поёрзала всем телом. Не болит. Только голова показалась непривычно тяжелой.

«Я умерла!» – неожиданно мелькнуло в моей голове. Тогда, где свет в конце тоннеля, апостол Петр, Рай и Ад. Великий суд в конце концов! Где?! Мысли в голове метались и путались. Верить в смерть не хотелось при любом раскладе. Души прозрачные, а я вот осязаемая и реалистичная. И все вокруг слышу, вижу и чувствую. Тут в моей голове мелькнуло предположение, что я в коме и это все результат моего больного воображения. Я всегда стремилась к всепоглощающему одиночеству. «М-да, Леська, мечтать надо аккуратнее».

Не успела я обрадоваться, пришедшему объяснению происходящего, как до меня донеслись звуки музыке.

«Музыка, здесь – в пещере?»

Играли на дудочке, так спокойно и мелодично, словно журчала вода по горным склонам. Мелодия заполнила всю пещеру, звуча все громче и настойчивее.

Пол подо мной завибрировал. Меня зашатало будто на водяной кровати, которую раскачали.

Вибрация усиливалась. Я почувствовала, как руки и ноги по очереди проваливаются и поднимаются. Некогда холодный камень подо мной стал зыбким и податливым. Неприятное ощущение.

Я резко села. Меня качало из стороны в сторону как на волнах. Подо мной был не камень, а странная жижа. На ощупь это напоминала кисель. Плотная и вязкая субстанция.

В глубине этой жидкости забегали разноцветные искорки света, собираясь подо мной в разноцветный ковер. Неведомая сила потянула мою голову вниз. Будто что-то схватила меня за волосы и настойчиво тянуло под воду. Я схватилась за волосы руками, чтобы оказать сопротивление, и оторопела: вместо каре у меня были длинные, мокрые, липкие, утопающие в странной жиже волосы.

– Какого лешего!

Я развернулась лицом к проблеме и начала тащить волосы из светящегося болота. Бесполезные усилия.