Рыцарь поднялся, держась за руку Гийома. Он снял свой шлем и сказал:

– Мы – Годфруа де Сент-Лежэ, Робер де Ландэ, Ришар де Курси и Николя де Мальмон и наши рыцари просим у вас соизволения отпустить нас к нашему повелителю – вашему брату Роберу. Мы уезжаем в Нормандию.

Он повернулся к своим товарищам, находившимся позади него. Рыцари молча кивнули ему в знак согласия с его словами. Рыцарь сел на коня, поправил свое вооружение и сказал:

– Меня зовут Гийом де Ла Фертэ, мессир Гийом. Я вассал герцога Нормандии. Мессир Робер сейчас стал новым герцогом – я принадлежу ему…

Гийом Рыжий стоял и молча слушал слова нормандского рыцаря. Он прищурился и сказал:

– Сеньоры! Я уважаю ваше право выбирать себе сюзерена в это смутное время. Но, я не одобряю ваш мятеж, направленный против моей особы! Если вы уедете из Англии, я буду вынужден конфисковать ваши английские поместья.

Рыцари молчали. Внезапно, из их рядов выехал крепкий пожилой нормандец, который сказал:

– Я – шевалье Николя де Мальмон! Мы все решили отбыть в Нормандию, сир! Простите нас и отпустите с миром.

Гийом кивнул:

– Хорошо! Я уважаю ваше решение! Мало того, из любви к своему народу, прошу вас вернуться в шато Рочестер и передать мои слова: Все рыцари и сеньоры, кто желает вернуться в Нормандию, могут выйти с оружием и при знаменах из шато! Я обеспечу всем вам надежную охрану из числа верных мне нормандских сеньоров и их рыцарей! Они будут гарантами вашей безопасности в Англии!

Николя де Мальмон поклонился Гийому, не слезая с коня. Он развернулся и, пришпорив коня, поскакал к замку. Рыцари вместе с Гийомом поднялись на холм, где сын Завоевателя угостил их вином. Через три часа ожидания, из главных ворот Рочестера вышли части повстанцев. Они ехали по трое в ряд длинной колонной. Знамена сеньоров были развернуты. Нормандцы, проезжая мимо Гийома Рыжего, трубили в боевые рога и поднимали копья в воздух. Несколько рыцарей проехали мимо Гийома, понуро опустив головы под шлемами с металлическими глазницами и наносниками.

«Переживают свое поражение…» – Гийом Рыжий учтиво, но холодно поклонился уходящим рыцарям. Восстание было подавлено практически бескровно. Англия теперь полностью отдалась в цепкие руки Гийома, словно трепетная девушка в руки мужчины.

Впереди у Гийома была коронация в Кентербери. Впереди у Гийома было обещание отменить многие законы его отца и возвратить былые вольницы саксам.

Гийом улыбнулся, потирая руки. Он уже решил для себя, что не уступит ни крохи саксам. Для этого, он выдал из казны Винчестера несколько больших мешков золотых и серебряных марок своему преданному слуге – Ранульфу Фламбару, человеку низкого происхождения, но верного – словно пес.

«Ранульф уже должен быть во Фландрии. – Думал Гийом, смотря вслед уходящим рыцарям. – Там он завербует мне наемников, с ними мне станет легче свернуть шею саксам и разогнать, к чертовой матери, Витенагемот!»

Сын жестокосердного Завоевателя, казалось, впитал в себя только цинизм, жестокость и тщеславие. Вместе с этими пороками, Гийому Рыжему были не чужды и другие эмоции – переживание, уважение к храбрости врага, но, и это, пожалуй, самое главное – умение ценить преданность и верность.

Вот и сейчас, стоя на холме, окруженный своими новыми фаворитами, Гийом смотрел вслед удалявшимся нормандским рыцарям, завидуя своему брату Роберу.

Он кисло ухмыльнулся, подумав про себя:

«Да. Странно, как же везет моему братцу Роберу на благородных и, самое главное, верных людей. – Он посмотрел на воинов, окружавших его. – Сколько, интересно, среди них – таких же верных, честных и преданных присяге людей? Или, среди них только одни проходимцы и стяжатели? Да. Править страной – не кольчугу ковать…»