Артефактник сосредоточился и медленно провёл рукой над артефактом. Камни на нём засверкали, заискрились, и начали неторопливо меняться местами. Через минуту на столе стояла не менее красивая, но совсем другая по форме диадема.

Лэррис выдохнул, потряс кистью, расслабляя руку. Пояснил:

– Сил, зараза, забирает немерено, но зато узнать её может только сильный колдун, знающий её свойства. Сегодня она одна, завтра – другая. Никто и не заподозрит в красивом подарке страшную угрозу. Если бы на Селене был обычный щит, она бы сразу накинулась на короля. А диадема бы немедленно раскинула свои щупальца на весь зал и все, на ком были бы обычные щиты, в том числе, стража и сам король, оказались бы на одну минуту парализованными, и никто бы не смог помешать убийце сделать своё чёрное дело.

Селена побледнела, а Стэнн выругался и сердито воскликнул:

– Пороть вас некому, экспериментаторы! Камера в каземате по вам плачет.

– Согласен, – вздохнул Рэвалли. – Напортачили здорово.

– Не расстраивайтесь, – усмехнулся Лэррис. – Не так уж вы и виноваты. Вы – менталисты, а это значит, что вы не только можете влиять на других, но и сами чутко реагируете на чужое воздействие. Именно поэтому вы и носите всегда мощные щиты. Но диадема испускает призыв такой силы, что проигнорировать его вы даже под щитами не смогли. И поэтому же Стэнн не сумел воспротивиться вашему желанию. Я удивляюсь, что вам удалось щит поставить. Обычно она заставляет щиты снимать. Говорю ж – это очень мощный артефакт.

– То есть это она меня заставила её надеть? – растерялась Селена.

– Именно, – подтвердил Лэррис. – И я бы посоветовал срочно унести её в Хранилище. Она потратила много сил на пробивание четверного щита, но сейчас её Сила восстанавливается, и скоро она опять начнёт командовать. Кстати, где шкатулка, в которой её принесли?

– У нас дома, – ответил Стэнн. – А как ты узнал, что она была в шкатулке?

– Шкатулка создавалась специально для диадемы. Она глушит её излучения. Пока диадема в шкатулке – она не опасна.

Стэнн замолчал, отдавая приказ на мыслеречи, потом сообщил:

– Сегодня Кэмбис дежурит. Сейчас он принесёт и шкатулку, и коробку.

– А мне ведь и правда не хотелось щит надевать, – призналась Селена. – Просто не захотела Стэнна расстраивать.

– А мне тоже не хотелось на тебя щит надевать, – неожиданно улыбнулся тот. – Но я так привык за тебя беспокоиться, что решил настоять на своём из чистого упрямства.

– И переупрямил древний артефакт, – рассмеялся Рэвалли. – Твоё упрямство поистине безгранично.

– Любовь творит чудеса, порой спасающие жизнь, – усмехнулся Лэррис. – Но в следующий раз попробуйте сперва головой подумать, прежде чем кидаться в сомнительные эксперименты.

Селена помотала головой:

– Больше – никаких экспериментов!

И, схватив со стола чашку, сделала большой глоток.

– На сегодня? – иронично спросил Стэнн, и колдуны снова рассмеялись.

Селена тоже усмехнулась:

– На сегодня – точно. А дальше видно будет.

Потом глянула на свою руку и проговорила, размышляя вслух:

– Меня вот что сейчас интересует: почему мой браслет не сработал? Он же должен был предупредить меня о грозящей мне опасности.

– Вот в этом ничего удивительного нет, – сразу ответил Лэррис. – Непосредственная опасность угрожала королю, а не тебе. Это ж ты его убить собиралась, а не он тебя. Амулет не может просчитывать предполагаемые риски, он не мог знать, что грозило бы тебе, если бы покушение удалось.

– Ясно, – вздохнула Селена. – А я так привыкла на него полагаться.

Тайные полицейские помолчали, ожидая Кэмбиса со шкатулкой. Селена пила чай, грея ладони о стакан, мужчины разглядывали диадему, изредка вполголоса переговариваясь.